– Да, вот… – Макс протянул листок.
Женщина взяла бумажку и вытянула руку с ней. Зашевелила губами.
– А это же здесь рядом. – Она вернула листок. – Пойдем, я как раз туда иду. – Женщина развернулась и потянула за собой клетчатую сумку на колесах.
Семнадцатиэтажное здание находилось рядом, но старушка выбрала Макса слушателем. Она не отпускала его, пока не подвела итог рассказанного.
– Все делается для того, чтобы пенсионеры вымерли.
Макс согласился, не совсем понимая, о чем она говорит. Он хотел есть и спать. Сутки в дурно пахнущем вагоне не прошли даром. Поэтому он слушал женщину вполуха. Тем более что каждое слово, сказанное пенсионеркой, было известно наперед. Пенсионеры из Москвы отличались от пенсионеров, скажем, из того же Салимова только размером пенсии. А жалобы те же. Цены растут, стоимость коммунальных услуг повышают…
– Ну, ладно, сынок, заговорила тебя старуха. Вот твое здание. А ты что, работать приехал?
Макс кивнул.
– А мы с мужем ведь тоже не коренные москвичи. Мы в шестидесятых приехали лимитой. А теперь москвичи… Ну, ладно, беги.
– Спасибо, – произнес Максим и пошел к парадному крыльцу.
– А ты не очень-то болтлив, – сказала старушка, когда парень скрылся за кустами.
Солнце вышло из-за девятиэтажного здания и подмигнуло женщине. Она улыбнулась и пошла к подъезду. Несмотря на маленькую пенсию и растущие цены, ей все-таки повезло.
Она говорила с ним и осталась в живых.
* * *
Зоя сняла голубую рубашку, понюхала под мышками. Дезодорант ни к черту, надо менять. Целый день на ногах. Вот бы в офис перевестись. Неделю назад ей предложили перейти в отдел аналитики. Перейду обязательно. Два года коту под хвост. Два года в должности продавца-консультанта не принесли ничего – ни повышения, ни материальных благ. Каждому улыбайся, каждому – здрасте, до свидания… Хрен вам, а не здрасте!
В дверь кто-то постучал. Как надоели, придурки! Девушка надела белую футболку, заправила ее в спортивные штаны и вышла из подсобки. За входной дверью, прижавшись к стеклу, стоял парень. Как сейчас говорится, лицо кавказской национальности. Надо признаться, очень симпатичное лицо. Зоя улыбнулась своим мыслям и подошла к двери. Рука потянулась к щеколде – большой, похожей на амбарный засов. Остановилась. Это же не на «Новослободской», где народ круглые сутки вокруг салона бродит, да и милиция в метро. Это Бирюлево! Здесь, казалось, и милицейский патруль появляется, только когда все заканчивается. То есть когда твой труп уже остыл. Улыбаться Зое больше не хотелось. Она резко отдернула руку от задвижки. Слишком резко. Кавказец улыбнулся.