– Ему Пинчук на день рождения давал деньги, якобы на телефон.
– Телефон? Тыщи три дал, что ли?
– А кто его знает? Три не три, а две так точно.
– Пока он их не прожрет, вряд ли отлежится. – Макс вошел в спальню хозяев, где и работал до обеда. Женька постоял у двери, потом развернулся и пошел в гостевую.
Максим, конечно, не ждал, что здесь будет все гладко, но столько работы – и всего один работник… Да еще риск уехать без зарплаты. Всего два пункта, расстроивших Бабурина, но оба они напрямую связаны с Хабаловым, черт бы его побрал! От него больше пользы будет, если он в дом не войдет. О Данииле Хабалове сложилось впечатление, что он неответственный и ограниченный человек. Такие, как он, обычно и рассказывают по приезде из Москвы, что работы там никакой нет. Допускать его до светильников ценой в зарплату было нельзя. Даниил мог, как слон в посудной лавке, подставить себя и фирму. Фирма разбираться не будет – заставит выплачивать всех. Пусть сидит в домике. Насколько понял Максим, ему осталось пятнадцать дней. Пусть у себя в деревне коровам хвосты крутит!
Макс знал пару мужчин из деревни Хабалова, которые жили довольно успешно. Это, конечно, не значит, что и Даниил должен быть неприлично богатым, но все-таки. Не можешь заработать у себя – работай в Москве. Работать – это вообще, похоже, не для Хабалова.
Черт с ним! Пару недель можно потерпеть.
* * *
Анжела вошла в кабинет и привычным движением поставила сумочку на стол. Прошла к большому окну, выходящему во двор торгового центра, подняла жалюзи. Вставшее солнце заливало осенними лучами маленький ухоженный дворик. Вчера, проводив Максима, она много плакала, из-за этого сейчас немного болела голова. Она пролежала всю ночь, не сомкнув глаз.
Молодец Максим! Хорошо придумал. Пожив два месяца в разлуке, они соскучатся настолько, что позабудутся все невзгоды. Анжела улыбнулась и подошла к столу. Подняла сумочку. И тут увидела пухлый конверт. Анжела села в кресло и положила руки по обе стороны от конверта. Она боялась прикоснуться к нему. Мыслей о биологическом или каком-либо еще оружии, запечатанном в конверте, не было. Но даже если это и был обычный розыгрыш, Анжеле было страшно. Однако любопытство победило. Она разорвала конверт и достала пачку фотографий. Порнографических или эротических? Анжела слабо разбиралась в этих терминах, но то, что эти снимки сделаны не для всеобщего обозрения, – она поняла сразу. Голую даму Анжела распознала первой – скорее по прическе аборигенов острова Ямайка, чем по формам, о которых она имела смутное представление. Эллочка всегда любила шокировать публику, в первую очередь прическами. Да и формы у нее, заметила Анжела, тоже что надо.