К звенящим толчкам головной боли примешался неожиданно какой-то посторонний звук, однообразно повторяющийся и вызывающий смутную тревогу. «Это же в дверь звонят, и уже долго... – вдруг догадалась Маша. – Боже, это же Инна вернулась... А дверь я на цепочку сама закрыла...»
Маша сползла с кровати, встала, с трудом распрямив дрожащие колени, собрала разбросанную по полу одежду. Проходя мимо Арсения, потрясла его за плечо, пробормотав:
– Иди открой дверь, там Инна пришла...
Он оторвал голову от подушки, непонимающе уставился на голую растрепанную Машу, прижимающую к груди ворох одежды.
– Иди открой дверь! – четко повторила ему Маша, скрываясь за дверью ванной комнаты.
В ванной она торопливо оделась, умылась, с трудом собрала распущенные волосы на затылке, скрепив их чудом застрявшей в волосах заколкой. Из зеркала на нее смотрело бледное испуганное лицо чужой женщины с огромными черными кругами под глазами, все тело сжимал судорогой холодный озноб, колени предательски дрожали, мерзкая тошнота все ближе подступала к горлу... «Нет, это не я в зеркале, это другая женщина, а Маша Ильина сидит сейчас дома, на своей уютной кухне, пьет горячий чай с мужем Семеном и дочерью Варварой!»
В коридоре уже слышался наигранный, нарочито веселый голос Инны:
– Ой, а у нас что, Мышонок в гостях, да? Вон сумка ее лежит, вон туфли... Мышонок, ты где? Ау-у-у...
– Да, это я в гостях... – выходя из ванной, столкнулась она нос к носу с Инной.
– Мышь, что это с тобой? – глядя на нее испуганно, спросила Инна, с ужасом округлив глаза. – Ты что, пила, что ли? Он заставил тебя выпить?
– Да, я выпила... А потом мне плохо стало... Ты же знаешь, я совсем не могу пить! – отводя глаза и держась за стену, бормотала Маша.
– Мышь, может, ты приляжешь пока?
– Нет, Инна, я домой поеду...
– Да куда домой, на тебе лица нет!
– Ничего, мне дома лучше будет.
– Да погоди, куда ты поедешь! – пыталась остановить ее Инна, глядя, как Маша старается изо всех сил попасть ногой в туфлю. – Сейчас я тебя отвезу, я же обещала!
– Нет, не надо, я машину поймаю... – уже в дверях пробормотала Маша не оборачиваясь.
Выйдя на улицу, она жадно глотнула свежего воздуха, но легче не стало. Вязкая и муторная тошнота не отпускала, все тело противно тряслось как в лихорадке. Она быстро поймала машину, назвала адрес, съежилась на заднем сиденье.
– Только поскорее, пожалуйста, если можно... – жалобно попросила она водителя, пожилого крепкого мужика в клетчатой старой рубахе.
– Плохо тебе, дочка? Может, в больницу отвезти? – озабоченно обернулся мужик, подозрительно вглядываясь в ее лицо.