— Прости меня, Шон, — шепчу я, и слова застревают у меня в горле. — Пожалуйста, прости.
Я опускаюсь на мягкий пол, подтягиваю к себе ноги и обнимаю кролика, пребывающего в счастливом неведении. И снова смотрю на маленькую мышку, все существование которой вращается вокруг вечного преследования кусочка сыра, который она никогда не сможет догнать, не говоря уже о том, чтобы съесть.
Я захлопываю шкатулку, музыка смолкает, и я остаюсь в тишине.
Яне могу найти в квартире никакой еды, так что нам придется заказать доставку! — кричит в сторону гостиной, роясь в шкафах на кухне, Дорис, невестка Джастина.
— Так что, возможно, ты знаешь эту женщину. Эл, младший брат Джастина, сидит на пластиковом садовом стуле в наполовину обставленной гостиной.
— Нет, понимаешь, это как раз то, что я пытаюсь объяснить. Я ее как будто знаю, но в то же время не знаю совсем.
— Ты ее узнал.
— Да. То есть нет. — Что-то вроде.
— И ты не знаешь ее имени.
— Нет, я точно не знаю ее имени.
— Эй! Меня кто-нибудь там слушает, или я разговариваю сама с собой? — снова прерывает их Дорис. — Я сказала, что тут нет никакой еды, так что нам придется заказать доставку.
— Да, милая, конечно, — машинально отвечает ей Эл. — Может быть, она твоя студентка или приходила на одну из твоих лекций. Ты обычно запоминаешь людей, которым читаешь лекции?
— На лекциях одновременно бывают сотни людей, — пожимает плечами Джастин. — И обычно они сидят в темноте.
— То есть не запоминаешь. — Эл потирает подбородок.
— Про доставку тоже забудьте! — кричит Дорис. — У тебя нет ни тарелок, ни приборов, так что нам придется сходить куда-нибудь поесть.
— И вот что странно, Эл. Когда я говорю «узнал», то имею в виду, что на самом деле я не знал ее лица.
Эл хмурится.
— Просто у меня возникло ощущение, — продолжает Джастин. — Как будто она была мне знакома. — Да, точно, она казалась знакомой.
— Может быть, она похожа на человека, которого ты знаешь?
Может быть.
— Ау! Меня кто-нибудь слышит? — прерывает их Дорис, появляясь в дверях гостиной; руки с леопардовыми ногтями длиной в дюйм упираются в обтянутые кожаными брюками бока.
Дорис тридцать пять лет, по происхождению она итало-американка и имеет привычку говорить быстро и эмоционально.
Она уже десять лет замужем за Элом, и Джастин воспринимает ее как милую, но надоедливую младшую сестру. В ней нет ни грамма лишнего веса, и все, что она надевает, выглядит так, как будто взято из шкафа героини мюзикла «Бриолин» Сэнди, после того как та сменила имидж.
— Да, милая, конечно, — снова говорит Эл, не отводя глаз от Джастина. — Может быть, это была та штука, которая называется дежа вю.