– Ну, сейчас соберусь… Часа через полтора буду. Устроит?
– Более чем.
Когда Липа вышла из ванной, на кухне уже хозяйничала Эльвира, одетая в спортивный костюм и с забранными в хвост волосами. Гудел на плите чайник, и Липе это даже понравилось. Кто б ей еще чайник поставил-то?
– Доброе утро, Эльвира, как спалось?
– Привет… На новом месте приснись жених невесте. Ты сейчас как? При делах, да?
– Я сейчас уеду…
– По вызову?
– Ну да, подруга приработок предложила.
– Это хорошо… А она с нами работать не будет?
– Нет, я уже предлагала. Но у нее своя квартира, да и ночные смены часто. Ей не удобно.
– А, понятно. Ты когда будешь?
– Не знаю. Но, наверное, не очень поздно. Вы тут обживайтесь, а я приеду – поговорим попредметнее. Ладно?
– Как скажешь. Ты же главная, – пожала плечами Эльвира, закидывая в рот кусочек рафинаду. – Мы порядок соблюдаем.
– А Аня спит еще?
– Да… Она че-то квелая вообще. Молодая еще. Но работать любит, любит… Ты не сомневайся.
– Замечательно… Так что до встречи.
Липа старательно накрасилась – а ведь ручки-то уже не так уверенно держали все эти кисточки-спонжики. Отвыкла она чуток от выходного макияжа… Ну да ладно. Скоро все наладится. Надела Липа выходной свитерок голубого кашемира, синие бархатные брючки в обтяжку и полетела, так хорошо чувствуя себя в роли классного, уверенного в себе журналиста – огонь во взоре, диктофон наготове – ух!
Проект у Алены на этот раз был не мосфильмовский и вообще никакой – независимый. Поэтому съемочная группа, как бедный студент или пропойца, которого выгнала жена, снимала комнатушку в утробе Дома художника. Комнатка была дико прокурена, забарахлена грязной одноразовой посудой и загромождена старой, обшарпанной мебелью. Присутствовать Липа должна была на кастинге на роль главной героини.
Режиссер-постановщик, довольно молодой, но уже чем-то там награжденный в позапрошлом, некризисном году, сумел-таки раскрутить сценарий из жизни провинциального городка, ушлый ловчила продюсер ухитрился получить под него деньги, и теперь все искали исполнительницу главной роли. Снимать-то он все равно будет свою любовницу, сказала Алена, когда они поднимались «в группу», но повыеживаться перед продюсером и съемочной группой же надо?
«Похоже, киноискусство в наше время – это групповой танец живота перед продюсером, – скумекала Липа. – И Алена решила включить меня в этот ансамбль… Спасибо, дорогая подруга!»
Пока Липа сидела в уголке, по-тигриному зорко наблюдая за происходящим, режиссер и Алена отсматривали одна за одной приходивших актрис. Претендентки были в разной степени траченные высоким искусством кино химическими блондинками в возрастном диапазоне от двадцати плюс до минус сорок. Каждую претендентку, говорившую имя и несколько вдохновенных автобиографических фраз, снимал оператор, Алена лицемерно говорила: «Спасибо, мы вам позвоним», и в комнатенку вливалась следующая порция засохшего пергидроля.