– Так, Галя! – Липа резко поставила на стол кружку. Галя вздрогнула, распахнула глаза и ошалело уставилась на Липу. – Слушайте внимательно, что я вам скажу. Вы – просто избалованная, гнусная капризуля и бездельница, по которой плачет-рыдает отцовский ремень!
– Ка-как вы со мной разговариваете?! – Галя начала подниматься из-за стола, как кобра из корзинки на звук дудочки. – Я нуждаюсь в понимании, любви, заботе, а вы!..
– Да в порке хорошей ты нуждаешься, зануда хренова! – сорвалась с каталок Липа. – Иди вон улицы убирать за шесть тысяч в месяц, бездельница! Сразу вкус к жизни обретешь!
– Да вы… вы…
– Я почти вдвое тебя старше, а слава богу, в жизненном тонусе не ущербна!
– Да разве вы знаете, что такое жизнь! – гордо потрясла начесаной головой Галя.
– Знаю не знаю, а на диване тюленем сутками не лежу! И умываться под конвоем меня никто не водит! Так… – Липа тоже встала. – Осуществлять самодеятельную эвтаназию в своей квартире я не намерена, а ничего другого, как я поняла, вам не требуется. Так что я не нахожу веских причин для вашего дальнейшего здесь пребывания.
– Вы… вы меня… вы-го-ня-е-те? – с суеверным ужасом глядя на Липу, произнесла Галя.
Взгляд ее говорил: «Да откуда же такие изверги на свете-то?»
– Да, я вас выгоняю. То, чего вы хотите, у меня нет. Смертельные инъекции я делать не обучена, и в один прекрасный момент найти вас висящей на моей люстре и потом долго и нудно оправдываться в милиции мне тоже не в жилу. Вы поели?
– Да это разве еда? – презрительно усмехнулась Галя.
– Вот, тем более… Содержать постороннего человека мне сейчас не по карману. Я сама временно безработная. Все понятно? Тогда на выход!
Но Галя стояла неподвижно, что-то усиленно соображая.
– Вам что-то непонятно, Галя? Я не могу вам помочь в ваших планах. Да и не хочу! Я планирую все-таки переломить ситуацию в свою пользу, поставить весь этот кризис раком – нет, даже скорпионом! – и потом жить долго и счастливо. А это, согласитесь, с вашими планами никак не согласуется. Так, все – пошли!
Липа подскочила к стоявшей столбом Гале, схватила ее за рукав куртки и поволокла в прихожую. Галя не сопротивлялась, но шла неохотно. Липа сунула ей в руки платок, накинула на плечо сумку, отперла дверь и выпихнула несостоявшуюся соратницу по борьбе на лестничную клетку.
– Все, девушка, спасибо, что зашли!
Дверь за ней Липа захлопнула со смаком – так, чтобы та слышала.
– Все, хоспис закрыт навсегда! – сказала Липа самой себе и набрала Кузин номер – успокоить подругу и выговориться самой.
– Ну и правильно, – согласилась та, выслушав пересказ, – помочь можно только тому, кто сам себе помочь хочет. А так… Может, это она на еде и квартплате таким макаром экономит. Отъестся, отоспится и пойдет.