Прозвучала команда, и буксир подошел метров на двадцать ближе к берегу. Тяжелый и несуразный водолаз, будто одноглазое морское божество, стоял на трапе, а вокруг его желтого скафандра бурлила вода. Когда потравили тросы и судно замерло, иллюминатор в шлеме задраили, опять зашипел воздушный насос, и водолаз с плеском исчез в глубине.
Я сделал с волнореза серию снимков и теперь менял кассету. Едва я с этим покончил, как услышал удивленное восклицание. Я взглянул на воду: в бухте плавала молодая девушка и махала приятелям на мостках.
— Там на дне что-то странное! — крикнула она. — Я нырнула и наткнулась на эту штуку…
— Какая она, фрекен? — послышался голос с водолазного судна.
— Большая и твердая.
— Глубоко?
— Метра три-четыре, наверное.
— Вы можете немного продержаться на этом месте?
— Попробую, только тут очень холодно.
На воду спустили ялик, который поспешил к ней. На носу стоял матрос с буйком в руках.
— Вы что, клад ищете? — поинтересовалась замерзшая пловчиха, когда ялик добрался до нее.
Матрос поставил буй и смерил глубину.
— Я вам больше не нужна? — жалобно спросила девушка. — А то судороги начнутся.
Ее отпустили, и она поспешила к приятелям.
Водолаза тем временем успели поднять, а буксир, к моему удивлению, вошел в бухточку и встал на якорь у буйка, в каких-то пятнадцати метрах от берега. С фотоаппаратом на изготовку я покинул волнорез и поспешил вдоль берега обратно. Успел даже сделать несколько отличных кадров, прежде чем водолаз снова погрузился.
Насос снова шипел и фыркал, возле борта булькали пузыри. Утреннее солнце искрилось на до блеска надраенной медяшке. Наконец водолаз поднялся на поверхность, скинул свинцовые галоши и шлем, выбрался на палубу. Команда столпилась вокруг неуклюжей фигуры.
— Ну что? — крикнул я.
Боцман обернулся.
— Там автомобиль.
Я изумленно уставился на него.
— Но светилось гораздо дальше.
— Передние колеса приподняты, — пояснил он. — И когда фары горели, свет падал вдалеке.
— Вот что, — пробормотал я. — А в машине кто-то есть?
Боцман кивнул.
— За рулем мужчина. Мертвый.
— Пожарные это в два счета сделают, — продолжал боцман.
— Может быть, — недоуменно отозвался я, но сообразил, что он не мне. Чуть выше на склоне появились двое полицейских.
— Там глубоко? — спросил один из них, рослый, с красным, обветренным лицом.
— Да метра четыре, не больше, — ответил боцман. — Трос мы, разумеется, закрепим.
— Значит, пока остаетесь здесь?
Боцман кивнул, полицейский с коллегой вернулись к дороге, и там взревел мотор.
Я закурил и начал искать на берегу следы колес. И всего через несколько метров заметил на крупном песке явственные отпечатки. Проследить их по откосу до шоссе оказалось несложно. Автомобиль съехал с дороги прямо за пышной черемухой, смял несколько кустов шиповника и по диагонали скатился в воду. Проскочив между двумя березами, он переехал узкую полосу песка и ушел в глубину.