Тренировка закончилась на закате. Все мышцы приятно ныли, и принцесса радостно предвкушала скорый ужин. Фиррина пошла было в свою комнату, но передумала, развернулась и направилась в покои отца. На этот вечер не было запланировано никаких пиров, так что у поваров была возможность передохнуть, пока Редроту не взбредет в голову устроить очередной торжественный обед в честь какого-нибудь из баронов. А когда нет пиров, король тихо трапезничает в своих покоях. Фиррина решила составить ему компанию, зная, что он обрадуется возможности провести вечер вместе. К тому же у нее накопились кое-какие мысли, и ей хотелось обсудить их с отцом.
Фиррина пересекла темную залу, прислушиваясь к собственным шагам, эхом отражавшимся от закопченных балок и стропил высоко над головой. Когда принцесса проходила мимо, одно из древних боевых знамен лениво качнулось, будто призрак ветра с далекого поля битвы все еще поглаживал выцветший штандарт. Впереди, подобно горе из резного дуба, маячил на возвышении отцовский трон. Фиррина быстро обошла его. Дверца в королевскую опочивальню была приоткрыта.
— Гримсвальд! Я же просил пива, а не эту бурую речную воду! — громыхал Редрот: государь изволил распекать своего главного ключника.
— Я больше чем уверен, что его наливали из той же бочки, из какой вы изволили пить вчера, — отвечал дребезжащий старческий голос, очень подходящий своему владельцу.
— Значит, сегодня у него вкус речной воды! А в реке рыбы делают такое, что у меня всякий аппетит пропадает. Так что неси другое пиво!
— Как пожелаете, государь.
Фиррина вошла и увидела, как старик-ключник жестом подозвал слугу, ожидавшего в темном углу комнаты, сунул ему кувшин, подмигнул и велел принести пиво из другой бочки.
— Фиррина! — воскликнул король, заметив стоящую в дверях девочку. — Заходи! Гримсвальд, неси еще один прибор. Моя дочь пришла отужинать со своим старым отцом.
Ключник засуетился, принес посуду и поставил еще один стул у простого деревянного стола, за которым ел Редрот, когда не было нужды развлекать сановников.
— Слышал, ты сегодня метала топор прямо как лучшие из моих воинов, — улыбнулся король.
Глаза его сияли гордостью за свою дочь.
— Да. Я бы бросила еще лучше, да капитан сказал, что тренировка окончена, — ответила Фиррина.
Редрот разразился утробным смехом. Он часто хохотал тогда, когда другой на его месте просто улыбнулся бы.
— Не сомневаюсь! Зигмунд, конечно, уже не тот, что раньше. Придется отправить его на покой. Его воины пришли из северных краев. Думаю, он будет рад обзавестись землей и жить на содержание…