Выбранная для ночной засады позиция оказалась столь удобной, что майор Фадеев принял решение оставаться на месте и вести поиск «от себя к себе», в качестве разведдозоров поочередно высылая то одну, то другую группу.
– Серега, первым идешь ты, – без обиняков предложил он, и Ефимов согласно качнул головой. – Идем налегке, рюкзаки на месте. Десять минут на сборы хватит?
– Вполне, – ответил старший прапорщик.
А чего собирать, если надо лишь все оставить как есть и взять в руки оружие? Разве что радистам перед тем, как взваливать на плечи рюкзаки с радиостанциями, предстояло выложить из них запасные аккумуляторы.
– Каретников, – тихо окликнул он лежащего под кустом и сладко позевывающего радиста, – все слышал?
– Угу, – уныло подтвердил тот, вставать с притепленного коврика не хотелось.
– Тогда живо по тройкам. Через, – Ефимов взглянул на часы, – восемь минут начало движения.
Каретников приглушенно вздохнул и, взглянув на уже начавшего выкладывать аккумуляторные батареи Гришина, поднялся на ноги…
Небольшая ложбинка, в которую они спустились, выгодно отличалась от всего окружающего леса яркой насыщенностью росшей в ней зелени. В чем тут была причина – в близко залегающих подпочвенных водах или в особых питательных веществах, находящихся в почве, – это было неизвестно, но факт оставался фактом: росшие здесь кустарники составляли резкий контраст всему остальному лесу. Ко всему прочему, эта ложбинка оказалась сплошь изрыта большими и малыми ямами-котлованами. Создавалось впечатление, будто в незапамятные времена какой-то великан беспорядочно исковырял ее гигантской лопатой. Теперь же все это пространство густо поросло кустарниками и кривоватыми деревьями. Получалось так, что группа то спускалась, то поднималась на очередной бугорок. Словно гигантская сороконожка, она, изгибаясь согласно рельефу местности, растянулась в почти стометровую цепочку. А заросли росшего здесь орешника становились все гуще.
– Чи, – окликнул Сергей впереди идущего Довыденко.
Тот повел головой: «Уж не послышалось ли?»
– Чи, – второй раз окликнул группник, и только после этого пулеметчик остановился и повернулся к своему командиру.
«Замедлить шаг. Сократить дистанцию», – показал старший прапорщик, после чего Довыденко развернулся, спеша передать команду дальше. И в этот момент грянул выстрел. Совсем рядом, одиночный, и, может, именно поэтому так сильно ударивший по нервам. Ефимов прянул в сторону, щелкнул предохранителем и, сместившись чуть вперед, оказался в двух шагах от бросившегося на землю пулеметчика. Лицо Довыденко покрывала мертвенная бледность. Еще не поставленный на сошки «РПК» он держал в правой руке, а левой поспешно скидывал оттягивающий плечи рюкзак. Сергей же сместился еще правее и в ожидании новых выстрелов замер, вслушиваясь в тишину. Мгновения бежали, но новых выстрелов не было. А без них Ефимов даже не мог точно определить, где именно стреляли – ясно, что спереди, понятно, что совсем близко, но где: справа или слева? Не зная этого, начинать действовать, выдавать свои позиции движением было слишком рискованно. Секунды превратились в бесконечность, по-прежнему стояла тишина, и в душе Сергея, уже готовившегося вступить в бой, начала разрастаться новая тревога.