Йоркширские бандиты и йоркширские полицейские, случай в Кэнноке и Черная Пантера.
Истории, одни истории. Не касаясь настоящих историй, правдивых историй, тех, благодаря которым я оказался здесь, оказался у этой стены, на которой написано НЕНАВИСТЬ.
Клер Кемплей и Майкл Мышкин, стрэффордская перестрелка и убийство во время ритуала изгнания дьявола.
У каждой сволочи был свой звездный час, у каждого кота – масленица, но у каждого Ахиллеса была своя пята, и у каждого Наполеона – свое Ватерлоо.
Правдивые истории.
В черно-белом варианте на фоне стены с надписью НЕНАВИСТЬ.
Я провел пальцами по краске.
Я стоял и думал: интересно, где же наши братаны, бравые ребята?
И тут они появились, обступили меня со всех сторон:
Бритые головы и запах перегара.
– Эй, дедуля, – сказал один из них.
– Отвали, пидор, – ответил я.
Он сделал шаг назад, к своим приятелям.
– Зачем же так? – сказал он. – Я же тебя, старого козла, сейчас, бля, отымею.
– Попробуй, – сказал я за секунду до того, как он одним ударом отключил мою память, ненадолго прервав мои воспоминания.
Но лишь ненадолго.
Я держу ее в объятиях посреди улицы, мои руки в крови, ее лицо в крови, мои губы в крови, ее рот в крови, мои глаза в крови, ее волосы в крови, мои слезы – это кровь, и ее– кровь.
Но никакие старинные заклинания нас уже не спасут. И я отворачиваюсь, с трудом поднимаюсь на ноги. Кэрол говорит: «Останься!» Но прошло уже двадцать пять лет и больше, и мне надо уйти, надо оставить ее одну здесь, на этой улице, в этой кровавой реке.
И я смотрю вверх, а там – лишь Закон, Великий Закон, луна и Он.
Кэрол больше нет.
Я стоял в своей комнате, открытые окна были иссиня-черными, как ночь.
Я держал в руках стакан виски и полоскал рот от крови.
Я поднес к губам карманный диктофон «Филипс»: – Сегодня 30 мая 1977 года, нулевого года. Лидс. Я вернулся к работе…
Я хотел сказать что-то еще, еще немного, но слова не слушались меня, поэтому я нажал на «стоп», подошел к комоду, открыл нижний ящик и уставился на все маленькие кассеты в маленьких коробочках, с аккуратно подписанными датами и адресами, похожие на мою юношескую библиотеку, на моих Джеков-Потрошителей и докторов Криппенов,[7] на Седдонсов[8] и Бака Ракстона.[9] Я достал одну из них наугад (так, по крайней мере, мне хотелось бы думать) и лег на спину, закинув ноги на грязные простыни, глядя на старый-престарый потолок. Комната наполнилась ее криками.
Я проснулся один раз, в темной сердцевине ночи, и подумал: а что, если он жив?
* * *
Звонок в студию: В течение последних двух-трех десятилетий криминалисты в США предпринимали систематические попытки измерить и проанализировать рост преступности, вычислить ее темные цифры…