– Вам поначалу очень везло в расследовании дела Клер Стрэчен.
Он снова достал носовой платок и стал рассматривать его содержимое, готовясь его пополнить.
– Да нет, не очень.
– И версия дневника ничего не дала?
– Дневника?
– Вы, кажется, тогда думали, что в ее пропавшей сумке был дневник.
Он тяжело закашлялся, прижав руку к груди.
– Но потом так ничего и не выяснилось?
Его лицо стало пунцовым.
– Нет, – прошептал он, задыхаясь, в свой платок. – А что навело вас на мысль о существовании дневника?
Начальник уголовного розыска Альфред Хилл поднял руку:
– Мистер Уайтхед…
– Называйте меня Джек.
– Джек, я не совсем понимаю, чем мы тут с вами занимаемся. Это что, интервью? Так, значит, получается?
– Нет.
– Значит, вы ничего этого не напечатаете?
– Нет.
– Тогда к чему вообще все это? То есть, если вы не собираетесь ничего печатать?
– Ну, как вам сказать, я собираю общую информацию, контекст. Ввиду того, что эти преступления мог совершить один и тот же человек.
Он, явно разочаровавшись, сделал глоток воды.
– Я не хочу попусту тратить ваше время, – сказал я. – Я совсем не это имел в виду, Джек. Совсем не это.
– Могу я тогда спросить вас, сэр? Как вы считаете, этот убийца, это – тот же самый человек или нет?
– Между нами?
– Между нами.
– Нет.
– А для прессы?
– Ряд сходств, несомненно, имеется, – сказал он, кивая на окно. – Сходств, как заметил мой уважаемый коллега там, за холмом.
– Значит, между нами: почему вы считаете, что ее убил кто-то другой?
– Видите ли, в расследовании этого убийства участвовали пятьдесят человек.
– Я слышал, восемьдесят.
Он улыбнулся:
– Я просто хочу сказать, что мы над этим делом потрудились, как следует потрудились. Ходили разговоры, что мы несерьезно подошли к нему из-за личности пострадавшей, ее биографии, рода ее занятий, но я хочу вам сказать, что мы выкладывались на все сто. Это ложь, наглая ложь, что мы относимся к подобным вещам несерьезно. Конечно, убийства детей привлекают больше внимания, о них каждая газета пишет на первой полосе, но это… Я ведь сам был в том гараже. Мне, конечно, пришлось кое-что повидать на своем веку, я собственными глазами видел жертв Иана Брэйди, но то, что они с ней сделали, – неважно, проститутка она была или кто, – такого никто не заслуживает. Никто.
Он был далеко, очень далеко, снова в том гараже, со своими собственными кассетами.
Мы сидели – каждый в своей тишине – пока я не сказал:
– Но это – не он.
– Нет. Судя по тому, что нам Джордж показал, и по тому, что рассказывали его ребята, – нет.
– А можно конкретнее?
– Послушайте, Джордж хочет, чтобы между этими преступлениями была связь. Меня это не касается, и я этого не касаюсь.