К Кондрашову я не опоздала.
– Доброе утро, Наталья, пожалуйста, проходите. – Герман выглядел все так же безупречно и, как и в прошлый раз, держал в руке блокнот. – Дмитрий Сергеевич ждет вас.
Когда мы остановились около нужной двери, до меня донесся монотонный бой часов. Бом-бом-бом… Герман что-то прошептал, кивнул и пропустил меня вперед…
В кабинете царила атмосфера, которую я бы назвала смертельной.
Если вы когда-нибудь застревали в лифте и томились полчаса приступом клаустрофобии, если вы когда-нибудь глотали тополиный пух и бесконечно терли покрасневший от аллергии нос, если вы когда-нибудь шастали по лесу и удрученно складывали в корзинку мухоморы, мысленно стряпая наваристый суп, если вы когда-нибудь, гуляя по птичьему рынку, натыкались на ряды клеток, забитых желтыми и оранжевыми канарейками, и долго стояли, глядя на эту невыносимо тесную жизнь, то вы поймете, что я имею в виду.
Часы, похожие на пенал первоклассника, наконец-то заткнулись и уставились на меня двумя полосками узких стекол.
За столом сидел Дмитрий Сергеевич Кондрашов – с последним «бом» он встал.
– Здравствуйте, прошу вас, садитесь. – Он указал на темно-коричневое кресло.
– Здравствуйте, – ответила я и, на пути к контакту между двумя цивилизациями (дизайнер и Акула), старательно и очень располагающе улыбнулась.
Герман занял место около окна и распахнул блокнот.
Мы с Кондрашовым синхронно сели и уставились друг на друга.
Его взгляд красноречиво говорил: «Я вам выделил пятнадцать минут, и будьте добры уложиться в этот промежуток времени».
Мой взгляд не менее красноречиво выдавал: «Если из-за ваших закидонов я провалю заказ… месть моя ляжет на вашу сказочную судьбу пыльной бетонной плитой – обещаю».
– Вы хотели со мной встретиться, я слушаю вас, – дал мне подзатыльник Дмитрий Сергеевич.
Ну да, ему-то со мной встречаться смысла не было. Ни одной причины, чтобы встретиться со мной… Ага, это я немножко покапризничала и поклянчила…
Наклонив голову набок, я поймала взгляд его серых глаз. Что можно сказать об этом человеке?
Справка
Дмитрий Сергеевич Кондрашов
Я бы ни за что не назвала его приятным. Какое там! Мощная шея, крепкая спортивная фигура, спрятанная под дорогим костюмом цвета маренго, темно-русые волосы, двухсантиметровыми ручейками примятые к голове, сухие глаза, в которых слишком много каменного инея Мертвого моря, совершенно неуместный греческий нос (ему бы нашлепку какую-нибудь или картофелину сорта «Белорусский ранний») и тонкие жесткие губы.
Ни одной ноты самого задрипанного обаяния.
Ни одной капли хотя бы тусклого света.