— Вы все узнаете на месте. До свидания.
Я бросила трубку на кровать. Интересно, что случилось? Меня вызывают в качестве свидетеля или что похуже? Что, если кто-то видел, как на меня напали?
* * *
Я распахнула дверь кабинета и вошла. Нос защекотало от пыли, я машинально прижала еле заметную горбинку, чтобы не чихнуть. Ренди Чарльстон сидел в кресле и перебирал какие-то бумаги. Не знаю, показалось или действительно маршал выглядел немного старше, чем в тот день, когда он приходил ко мне на новоселье. Прошло каких-то два года, но на его висках за этот незначительный срок уже появилась седина. Он был довольно крупным мужчиной, но не толстым. Хотя… с его питанием, судя по коробкам от гамбургеров, которыми был завален подоконник, в скором времени он может превратиться в типичного американца.
Я медленно прошла, нерешительно поздоровалась, огляделась по сторонам и села на потертый стул перед маршалом.
Стены небольшой каморки были выкрашены серо-голубой краской, на полу лежала каменная холодного цвета плитка. В офисе было очень жарко, старенький кондиционер не справлялся с возложенной на него задачей. В левом углу кабинета удобно расположился серый сейф, на котором стоял горшок с пузатым кактусом.
Я бросила взгляд на стол — куча бумаг, ковбойская шляпа, рамка с фотографией молоденькой девчушки. Непроизвольно поправила шелковый шарф, который повязала на шею, чтобы скрыть следы клыков. Не могла допустить, чтобы кто-то увидел укус!
Ренди Чарльстон оторвался от бумаг и предложил чай, но я отказалась.
— Что случилось? — с неподдельной тревогой поинтересовалась я.
— Во сколько вы вчера ушли из бара? — начал маршал, проигнорировав вопрос. Ну почему мной в последнее время все вот так пренебрегают?
— Что случилось-то? — всполошилась я.
— Убийство, — маршал протянул мне фото. — Говорят, вы разговаривали с этой девушкой незадолго до ее смерти.
Я взглянула на фотографию и встрепенулась, прикрыв рот рукой. На фото была незнакомка, которая еще вчера пыталась убедить меня в существовании вампиров.
— Вы ее знали? — Чарльстон взял со стола ручку и принялся крутить ее в руках.
— Вчера она была в баре.
— Так вы говорили с ней?
— Скорее она со мной. Работа у меня такая — наливать напитки и выслушивать клиентов.
— О чем она говорила?
— Да много о чем, всего и не припомнить.
Я снова поправила шарф. Шея отекла и очень болела. С трудом удавалось поворачивать голову, я постоянно ощущала дискомфорт.
— А вы постарайтесь, — сурово и требовательно настаивал Ренди Чарльстон.
Мне даже стало немного не по себе. Я здесь как свидетельница или он все-таки чего-то не договаривает?