Или идет по дозорке вслед за ефрейтором Пакуловым другой паренек из Удмуртии, Михаил Мясников, третий солдат в большой семье Мясниковых, молчаливый, немного суровый с виду, тихий голосом, крепкий в работе… Или бывший строитель из Белоруссии Александр Северинцев ступает своим широким шагом по следам старшего наряда, и чудится ему в бойком плеске горной реки сонный плеск далекой Друти…
А может быть, сегодня выпал день удачи маленькому, звонкоголосому кировчанину Владимиру Смирнову – и он тоже в составе наряда? День удачи – точнее, ночь удачи – потому, что рядовой Смирнов на заставе делит обязанности повара с Виктором Бологовым, рослым, веселым, которого ему подобрали в напарники, словно нарочно – по контрасту. Бессменна поварская служба на заставе, как и служба нарядов. Вместе с дежурным повар встречает и провожает уходящих на границу – его плита всегда подогрета, он знает, кого не надо уговаривать подкрепиться перед трудной дорогой, а кого, может быть, и за рукав взять да усадить за стол; для кого приберечь к возвращению кружку компота, а для кого – кружку молока. И в леднике у него припасены пучки горного лука и черемши, потому что сегодня на столе тушенка, а к тушенке требуются витамины, чтобы зорче смотрели глаза в ночной темени. На маленькой заставе повар – фигура заметная, а всё же вырвалось у Смирнова со вздохом: «Одно у меня желание – почаще на службу ходить…»
Кто бы из начинающих пограничников ни шел сейчас за ефрейтором Пакуловым, в каждом отражаются действия и решения опытного товарища, старшего наряда. Уйдет в запас ефрейтор Пакулов, уйдут Виктор Мартынов, Александр Ведерников, уйдут Сергей Манаенков и Михаил Белько, и тогда поведут дозорными тропами новых молодых пограничников те, кто сегодня следует за ними. И так же сурово, строго и бережно передадут новому поколению воинов границы опыт и мужество своих учителей, умноженные личным опытом и мужеством. Неразрывна эта железная связь поколений, уходящая к тем далеким дням, когда родилась здешняя погранзастава и командовал ею тот, чье имя она носит сегодня, – Герой Советского Союза Николай Олешев…
Может быть, сейчас наряд подходит к балкону – каменному уступу, словно бы вырубленному в крутом склоне горы над бурлящей рекой. Кто бы ни попытался перейти границу на здешнем участке – человек или зверь, – он едва ли минует эту гранитную тропу, с которой не ступишь лишнего шага ни вправо, ни влево. В тени скал мрак особенно плотен. Что там громко плеснуло внизу – ночной охотник таймень или сорвавшийся камень?… Пронесется вблизи ночная птица, и рука невольно стиснет ремень автомата. Здесь, где столкновение с нарушителем наиболее вероятно, оно и всего опасней – ведь ему некуда деваться, и, как змея, которой прищемили хвост, он постарается ужалить молниеносно, наверняка. Впрочем, здесь опасен не только нарушитель.