Как это давно было, но как хорошо запомнилось! И как ведь все изменилось с тех пор! Нет ни пионеров, ни комсомольцев, пылится где-то в ветоши знамя дружины и звонкий барабан, а смуглый знаменосец через год после окончания школы получил пять лет строгого режима за разбойное нападение да так и сгинул на огороженных колючей проволокой просторах не столь отдаленных мест. Председатель совета дружины, строгая и собранная Лариса Коновалова торгует на местном рынке турецкими дубленками. Наташка же Злотникова удачно вышла замуж, и вот теперь собирала в своих хоромах весь класс, хотела, верно, похвастаться богатым житьем. Впрочем, она, как женщина разумная и хозяйственная, всем однокашникам раздала поручения – каждый обязывался принести бутылку вина и что-нибудь съестное к столу. Лиле вот выпало покупать торт. Вот и хорошо.
Наташка с мужем, бездетная и беспечная пара, жили в новом доме, в таком новом, что и лифт-то еще не запустили! А этаж десятый. Лиля до привычного пятого дошла быстро, а потом запыхалась, остановилась, мысленно проклиная курение и обещая в тысячу первый раз бросить раз и навсегда! А на восьмом, где было темновато, где богатые жильцы не могли отчего-то застеклить разбитое при переезде окно да и закрыли его фанерой, Лилю окликнули.
Это был Димка. Самый несомненный Димка сидел на подоконнике и курил, стряхивал пепел в нарочитую баночку из-под испанских маслин. Лиля хоть и ждала этой встречи, но все же растерялась. Он, Димка, несмотря на жару, был в строгом черном костюме, в белоснежной рубашке и смотрел на Лилю со знакомой грустноватой улыбкой.
– Ой, привет… А ты что тут сидишь? Почему не идешь?
– Устал. И ты устала. Присядь отдохни.
Лиля примостила на подоконник «Тирамису» и примостилась сама. Достала сигареты, покосилась на Диму, но тот не шелохнулся, не дал ей прикурить. Пришлось самой. Что бы еще сказать-то? Но он сам заговорил:
– Давно не виделись.
– Да.
– Какой торт хороший. Так бы и съел.
– Ну и съедим.
– Да, а то как же…
Опять пауза. Разговор явно не клеился, нужно было идти.
– Пошли, что ли?
– Ты иди. Я покурю еще, посижу…
Какой-то он странный, бледный. Может, ему с сердцем плохо?
– Дим…
– Иди, Орлова, иди. Я попозже. Торт смотри не забудь.
Она даже обиделась слегка, но все же придержала шаг. Во-первых, чтобы двигаться изящнее, во-вторых, может, он все же захочет ее окликнуть… И он окликнул. Лиля уже миновала лестничный марш, да, как назло, споткнулась на последней ступеньке, чуть не полетела!
– Орлова!
– Что?
– Будь осторожнее.
– Ничего, тут уже светлее. У меня каблуки такие…