– Будет исполнено. А память скоро к нему вернется…
– У кого узнал?
– Так это… рак на горе свистнул.
– Какой рак? Какой горе? – застонал Сатана, чувствуя приближение грозного момента. А его оленья половина мечтательно закатила глазки и прошептала: – На горе… раком… так романтично.
– Эту функцию выполнил ваш лучший агент – я, собственной персоной и со всем старанием,- доложил титулованный руководитель тайной службы ада.
– Зачем?
– Рад стараться, Великий.
В злобных мозгах Сатаны созрел коварный план по уничтожению неугодного ему князя ада, с потерей памяти ставшего уязвимым, и он, взмахнув рукой, начал было его осуществление, но тут скрутило живот, и более насущные, буквально рвущиеся наружу проблемы оттеснили вероломные замыслы на второй план.
Стуча копытами, Сатана умчался прочь, оставив мысленно простившегося с должностью и жизнью адъютанта и медленно тающий в воздухе силуэт Амона, отбывшего по очень тайным делам.
Ночные гонки сказочных экстремалов
Как же это по-русски будет? Вспомнил! Залезай, с огоньком прокачу.
Японский интервент – Лазо
Настырная муха, обуянная стремлением в небо, заложив крутой вираж у моего носа, с нагрузкой загудела, выходя из крутого пике. Фасетчатые глаза от напряжения полезли на лоб, прозрачные крылья затрещали, с натугой борясь со стремящимся к земле толстым ярко-зеленым брюхом.
– Фу… – дунул я.
Порывом ветра ее смело прочь с моих глаз.
– Ты уверен, что ничего из сказанного не напутал и не забыл? – в сотый, наверное, раз за последние три часа принялась тормошить меня Леля.
– Уверен,- несколько раздраженно ответил я.- На память не жалуюсь.
– Тогда что мы здесь делаем? – Зеленые глаза недоуменно округлились.
– Ягу караулим, ты не забыла?
– А зачем?
– Чтобы вернуть мою память.
– А ты говоришь – не жалуюсь…
Сообразив, что сам себя загнал в ловушку, я, не говоря ни слова, придвинулся поближе к Ливии. Златовласая дева последнее время что-то все молчит, кажется, на что-то дуется.
– Скажи ты ей,- попросил я ее.
– Что сказать?
– Ну…
Рыжий кот, качнувшись на расшатаннсй штакетине, лениво спрыгнул на кучу прелой соломы, которая нависает над бортом перевернутой телеги. На наши головы посыпалась труха и различная живность.
– Брысь!
Но ночной разбойник не обратил внимания на команду, он зарылся в солому, оставив торчащий наружу хвост, и замер, утробно урча. Словно мини-трактср на холостом ходу.
По булыжной мостовой, топорща длинные усы и поблескивая черными глазками, пробежала толстая крыса.
Кот рефлекторно дернулся, но попытку погнаться за ней не сделал – эта тварюга сама кого хочешь сожрет.