кто-то расчесывает по утрам мои волосы. Ты ведь умеешь?
– Да,- неуверенно ответила Фрося, послушно следуя за длинноногой блондинкой.
– Мы подождем тебя на улице,- сказала Леля.
Ливия немного задержалась у двери, достала из-за спины тяжелую кружку и поставила ее на стол.
– Извини,- одними губами прошептала она и вышла, притворив за собой дверь.
Что она собиралась с ней делать? Я обращаю взгляд на трактирщика и вижу, как в его глазах вспыхивает страх.
– Пощадите. – Он падает на колени.
– Встань!
– Не убивайте…
– Встань!
Он, жалобно скуля, поднимается, ноги его дрожат.
Почему я такой жестокосердный? Почему мне не жалко его?
Его жирные губы лопнули под моим кулаком, корявые зубы пропороли кожу на моих костяшках.
Стряхнув с кулака гнилую кровь, я вышел на улицу, оставив за спиной воющего подлеца, одной рукой прижимающего к груди три золотые монетки, а второй размазывающего кровавые сопли.
По долинам и по взгорьям
Любая дорога начинается с шага через порог, а любая жизнь – с первого возмущенного крика «У-ваа!!!». Так чему удивляться, что по жизни мы идем, спотыкаясь и ругаясь?
Акушер-философ
Утро, как говорится, не задалось.
Не дав выспаться, ни свет ни заря меня разбудил чумазый чертенок, категорически потребовавший доклада о ходе операции. Трясет рогами, а сам при этом подозрительно косится на мою многоцветно разукрашенную физиономию. Я хотел с ним по-хорошему. Но после того как он не внял разумному предложению проведать свою маму, я, схватив его за хвост, пристроил на подоконнике в известную не рыбную и не мясную позицию и перекрестил. Его как ветром сдуло.
Потом появились Леля, Ливия и Ламиира, пришедшие справиться о моем самочувствии, и надежда отоспаться так и осталась в области мечтаний. Поскольку поступить с ними так, как с чертом… Весьма заманчивая идея. По крайней мере, первая ее часть…
Посматривая одним глазом на еще серый, с рыжеватым налетом мир, я поморщился от боли. Возможно, это последствия вчерашнего удара по голове, но я вспомнил, что не люблю вино именно вот за такую головную боль по утрам. Воспоминания по капле, но начинают накапливаться. Надеюсь, этот процесс пойдет по нарастающей.
Скрипнув половицами, вошел вернувшийся из конюшни Добрыня.
Вздохнув, я притронулся к набрякшему под глазом синяку – больно!
Судя по количеству сваливающихся на мою голову неприятностей, с леди Фортуной у меня напряженные отношения. Скажем так, она мне не благоволит. Удивительно, как я дожил до своего возраста? Наверное, все же не всегда капризная хозяйка удачи дефилировала спиной ко мне.