Специальный агент преисподней (Зубко) - страница 83
– Предложи – узнаешь.
– Баба Яга.
– Нет!!! – От девичьего крика плот шарахнулся в сторону, словно мартовский заяц от Алисы.
Ивасик с перепугу выронил шест, а его старушка-мать выпрыгнула на берег, не дожидаясь, пока плот преодолеет последние два метра, отделявшие его от суши. Ее клюка осталась сиротливо торчать в бревнах.
– Почему бы и нет? – подумав, сказал я.- Вдруг поможет?
– Ни за что! – единогласно поддержали Лелю и Ливию поспешившие на крик Добрыня и Фрося.
Дон Кихот обернулся за разъяснениями к Санчо, тот пожал плечами и полез в сумку за вяленой плотвой, которую наловчился грызть вместо семечек.
– Согласна, это очень опасно,- пошла на попятную Ламиира,- наверное, не стоит…
– Чем опасно?
– А то ты не знаешь?
– Напомните.
– С одинаковой вероятностью она съест тебя, прогонит прочь и поможет.
– Чего бы это ей меня, есть? – недоверчиво поинтересовался я, внутренне понимая, что такое развитие сюжета вполне возможно. Разбойники тоже, помнится, зарились на мое бренное тело, предпочтя его оленятине.
– Ведьма она,- пояснила Ливия.- Не пущу! Ты о душе своей бессмертной подумай!
Ламиира усмехнулась:
– Понравится он ей, век воли не видать.
– А если нет?
– Да что она против него?
– Девочки, кончай базар,- остановил я ненужный спор, набирающий децибелы и обороты.- Я решил – иду.
– Но…
– Не спорьте. Яга-то при желании сможет сильно помочь. Если даже только советом…
– Ты, Бармалей, не печалься,- успокоил меня Добрыня.- Если она осерчает на тебя или не приглянешься чем, я тело твое вырву из ее рук и похороню в освященной земле, все сделаем по форме.
– Спасибо,- неуверенно поблагодарил я его.
Ноги сами просятся в путь или это они от страха трясутся?
ГЛАВА 13
Наши ряды редеют
Косят зайцы трын-траву…
Статья 228 Уголовного кодекса
Что являет собой Святая Русь древнекиевская парящему под облаками остроглазому соколу?
Безбрежные зеленые просторы дремучих лесов, посеченные густой голубой сеткой изобилующих рыбой рек и ручейков, седыми от пыли ниточками торных дорог да неестественно правильными латками крестьянских полей. С севера, сердито насупив снеговые брови, с укором смотрит вслед ему седой как лунь утес-великан, с юга доносится до него вой сухих ветров, словно предвестник набегов диких кочевников, да горький запах полыни. Там распростерлась степь, где лишь каменные бабы следят за полетом птицы. Пустынно и безлюдно… Но нет, и там уже протянулись нитки дорог… Словно муравьи, для которых муравейником стала вся матушка-Земля, всюду снуют двуногие цари природы, еще не осознавшие этого, но уже вовсю стремящиеся к господству. Где лестью богам, старым и новым, где огнем и топорами, они кроят природу под себя. Дымят корневища древних лесных великанов на месте расчищаемых под поля лесов. Пересыхают запруженные плотинами реки, зловонием задохнувшейся в илистой жиже рыбы наполнен воздух. Ошалевшие от такого изобилия стервятники обжираются до такой степени, что не в состоянии двигаться. Звенят топоры, взвизгивают пилы, и сучковатая древесная плоть уступает напору, ровными бревнами ложась в стены срубов. «Здесь будет город-сад…» Вот только место ли ему здесь?