Специальный агент преисподней (Зубко) - страница 89

– Что сыграем? – поинтересовался подъехавший Дон Кихот.

– Свадьбу,- охотно пояснили ему доброжелательницы.

– О, свадьба… -облизнувшись, протянул он.- Это очень гуд. Супер-пупер гуд.

– Какая свадьба? – на всякий случай уточнил я.

– Наша,- улыбнулась толстушка.

– Чья?

– Твоя и моя,- терпеливо, словно контуженому, пояснила она.

– С какой это стати? – возмутился я.

– Ты сам сказал.

– Моя сказала?! – От возмущения мои мозги дали сбои в матрице, переключившись на северный диалект.- Моя немой, как жирный рыба-кит.

– Хочу замуж!!! – взвыла плакса, с успехом заменяя пару пожарных машин. Как по силе воя сирен, так и по количеству проливаемой жидкости.

– Это недостойно рыцаря,- заявил Дон Кихот Ламанчский. И принялся теребить шкуру на правой руке, пытаясь снять несуществующую перчатку.- Либо вы соблаговолите исполнить свой мужской долг с этой печальной красавицей, либо я к вашим услугам.

– В каком смысле? – Я, мне кажется, побледнел.

– Мы будем сражаться.

– Ах это… – У меня вырвался вздох облегчения.

– Вы согласны жениться?

– Сам женись,- предложил я. Стрелки переводить нехорошо, но это вышло непроизвольно.

Скороспелая невеста приободрилась.

– Но я… – Смутившись, рыцарь печального образа уронил копье.

Оно ударилось тупым концом о землю и упало мне на ногу.

Ойкнув, я запрыгал на одной ноге. Дон Кихот растерянно потупил глаза.

А истосковавшаяся в девках обладательница красного лифчика мило покраснела и бросила на него убийственно кокетливый взгляд..

– О мой герой! – Она решила, что это он нарочно так поступил.

Что до меня, то я добавил бы в середину слова «ге-рой» три буковки – «мор», что полнее отобразило бы его способность доставлять неприятности.

Мне бы духу не хватило толкнуть неуклюжего рыцаря в пучину скоропалительной женитьбы, но его верный оруженосец имел на этот счет свое мнение и свои виды. Ему ужасно надоело шататься непонятно ради чего по городам и весям чуждой ему Святой Руси. Хорошо бы осесть, укорениться, завести хозяйство и наконец-то зажить по-людски.

– Мой господин – благородный идальго Дон Кихот Ламанчский,- слезая с осла, представил он господина.- А как зовут сиятельную ликом, и не только, госпожу?

– Какую?

Ламиира наклонилась к уху толстушки и что-то прошептала.

– Агриппина Петровна,- четко доложила та и присела. Что, видимо, должно было сойти за книксен.

Как это таинственное действо должно выглядеть, я запамятовал, но твердо уверен – не так.

– Какое милое имя.- Прослезившись от умиления, Санчо принялся стаскивать с коня онемевшего от быстрой смены настроений рыцаря.- Правда, господин?