Так или иначе распадающиеся дивизии Латышских стрелков сбились в одну дивизию, и эта дивизия перешла на службу к большевикам.
Роль налаживания контактов с латышами приписывают Троцкому. Он вступил в переговоры с несколькими влиятельными офицерами-латышами, как-то: полковником Вацетисом, прапорщиком Петерсом, Берзином, Алкнисом, Камлином… Они-то и привели укомплектованную, прекрасно обученную, дисциплинированную дивизию в ленинский стан.
Известно, что впервые на исторической сцене латыши появились — неожиданно для всех — около поезда, на котором советские правители убегали из Петрограда в Москву. Да, возле поезда латыши внезапно появились и, обеспечив безопасность этого поезда, стали сразу военной силой, господство которой продолжилось в Московском Кремле. Они стали щитом и мечом правительства Ленина.
Оказывается, вслед за поездом, на котором сверхсекретно переезжало советское правительство в Москву, устремился целый поезд с матросами, уже понявшими к этому времени, что их обманули. Но у матросов были только наганы да гранаты. Догнав поезд, матросы попали под латышские пулеметы…
Латышскую дивизию не бросали на фронты гражданской войны.
Латышские стрелки стали ЧОНовцами, кремлевскими охранниками, карателями. Они действовали как заградотряды, они подавляли все крестьянские восстания.
Ленин в телеграмме в Пензу на имя Бош рекомендует бросить против пяти восставших волостей «Железный полк». Несомненно, это был полк Латышских стрелков. Никаких своих «железных» полков у Ленина еще не было. Именно в этот роковой период, когда собственная Красная Армия не была еще (принудительно) отмобилизована, латыши были единственной опорой среди полностью враждебной Ленину России и тем самым сыграли решающую роль в спасении ленинской авантюры.
Все латышские командиры стали впоследствии кто правой рукой Дзержинского, кто командармом, кто начальником разведуправления, кто начальником авиации Красной Армии. А еще позже… в СЭС после коротенькой справки о каждом из них значится: «Незаконно репрессирован, реабилитирован посмертно».
Так что, входя в контакт с большевиками, все они фактически подписали себе смертный приговор. Судьба рядовых латышских стрелков неизвестна.
Но, конечно, всей гражданской войны при помощи одной латышской дивизии выиграть было бы нельзя. Поэтому может возникнуть вопрос: если дело большевиков было неправое, а дело белой гвардии — правое, то почему же победили все же большевики? Значит, за ними пошли основные массы, основная часть народа? И, возможно, все же правда была на их стороне?