— Вот именно, вы очень хорошо выразили мою мысль: что если ваши духовные устремления однажды войдут в противоречие с интересами вашего короля — что выберете вы?
Задав этот каверзный вопрос, король торжествовал.
— Для меня даже сомнения в возможности выбора не должно существовать! — настойчиво добавил он.
Коннетабль не был силен в софистике и он чувствовал себя бессильным в спорах с его величеством.
— Как быть с вашими далекими предками, таннах, — они верили древним богам. Никенгоры поклонялась Моволду, Тинкорэты верили в Блареана. Именно они настроили много храмов, посвященных этому богу.
— Вспомните еще более древних королей, — насмешливо ответил Тамелий.
— Но они никогда не принуждали своих подданных и за это их любили.
— И поэтому любящие подданные сбросили Тинкорэта со скалы? Бросьте герцог, вы, как малый ребенок, цепляетесь за свои игрушки, тогда как надо подумать о деле — пора всерьез браться за врагов вашего короля.
— Я всегда о них думаю, ваше величество.
— Враги бывают не только внешние. В самом сердце Ларотум, в Мэриэге завелись враги — два смутных ордена, кто-то раскидывает по городу подметные письма, смущает народ.
— Я сам имею честь принадлежать одному духовному ордену и могу поручиться, что он никоим образом не причастен к тем гнусностям, о которых вы говорите.
— Вот и напрасно принадлежите. Ваша большая ошибка в том, что вы распыляете свои способности! Вам следует сосредоточиться на заботах вашего короля — плох тот полководец, который не думает о них — и умному королю следует побеспокоиться вовремя о замене.
— Я ваш намек понял! — вспыхнул коннетабль. Но скажу вам, таннах, люди очень странные существа, называйте это как хотите, пусть даже 'игрушки', так вот, люди не любят, когда у них отбирают игрушки — их это очень обижает. Зачем волновать попусту народ — будут смуты!
— Так это дело — для вас.
— Ну, уж нет, прошу простить покорно, тогда я сам складываю с себя свои полномочия и ухожу с поста коннетабля.
— Ну, полно, полно, — миролюбиво сказал король: он прекрасно понимал этот хитрец, что пока Турмон ему необходим, но он хотел держать его в узде и давно подбирал к нему вожжи.
— Как же столь радикальное решение приняли ваши самые высокорожденные подданные?
— Весь королевский совет поддержал меня. Даже принц! А уж его языческая жена будет вне себя от ярости!
У коннетабля больше не нашлось слов. Он отлично понимал, что его попросту вовремя сослали в Синегорию, и это еще не конец хитростям Тамелия Кробоса. С позволения короля герцог направился в зал, чтобы поздороваться с королевой и остальными гостями.