— Вы вольны делать все, что пойдет на пользу Анатолии, — уверенно сказала королева.
Маркоб сделал импульсивное движение, но ничего не сказал.
— Если возникнет необходимость, вы вправе заключать союзы и подписывать договора от имени Наследника, способные принести Анатолии славу и выгоду.
— Я польщен оказанным мне доверием, ваше величество. Это большая честь для меня. — Я низко поклонился королеве и наследнику.
— Но ведь это доверие вам оказал мой супруг, — удивилась королева, — разве я могу поступить иначе. Вы доказали нам, рискуя своей жизнью, что вы достойный человек. И приняв вас в семью, король Яперт всего лишь по заслугам вознаградил вас. Поезжайте и скорее возвращайтесь, мы будем с нетерпением ждать вас.
После этих слов я мог вздохнуть с облегчением: королева была на моей стороне. Хотя на лицах многих людей я читал откровенную ненависть. Никто, однако, не посмел перечить королеве.
— Как регент Анатолии я должен иметь какие-либо символы власти? — спросил я Маркоба, когда мы остались одни.
— Да. Вам доверят малую королевскую печать, которой король пользовался в поездках. Большая печать останется у меня, как у мрао и главы Совета. Но советую быть вам осмотрительным в использовании ее.
И еще….королева сделала весьма поспешное и опрометчивое заявление, хотя в общем она права — у вас есть полномочия, дарованные покойным королем, но будьте осторожны: один неверный шаг — и вы поставите свое положение при анатолийском дворе под удар. Ваши противники используют любой ваш промах. Не предпринимайте ничего такого, не посоветовавшись со мной. Регулярно посылайте ящеров с сообщениями и не рискуйте без необходимости.
Кроме печати, мне вручили еще достойную сумму денег, и документ, по которому я мог получать необходимые суммы в банках некоторых стран. Что ж, пока быть регентом было сколь опасно, столь и приятно.
В Номпагеде мне пожаловали роскошный особняк. Из герцогства прибыли мои подданные засвидетельствовать свою преданность. И один вечер я посвятил знакомству с ними, пришлось устроить по этому случаю прием.
Мне предоставили отличный корабль и компанию. Сеньор Ахтенг вместе с героическим ящером и сеньор Лакиньор.
Ахтенг, по словам Маркоба, был наш человек. Невзирая на его нытье и трусость, и даже мелкую зависть, он был предан королеве. А вот с сеньором Лакиньором оказалось все значительно сложнее — он был человеком Вахтенда — это я точно знал. Он сделал все, чтобы нам навязать шпиона.
В Номпагеде я обзавелся слугой по имени Гарро — спокойным молчаливым тимэрцем. Я не знал, чего от него ждать, но у меня не было выбора — мне требовался человек, который еще не мог быть подкуплен моими врагами. Слуги из роскошного особняка не внушали доверия.