Таранов выкладывал на стол все эти баночки и пакетики и в конце выставил бутылку коньяка.
– Ну вот! Будем отмечать мой отпуск!
– Как отпуск?!
– Так отпуск! Признаюсь, я не просто так остался у вас... э-э... у тебя!.. вчера, Лариса Михайловна, и сегодня не пошел на работу. Каюсь, обманул! Нет у меня такой оперативной работы, при которой я могу себе позволить подобные ночевки у граждан, обращающихся за помощью. Тут дело в другом. Тихо! Не перебивай... те, не перебивайте, пожалуйста, я и сам могу сбиться! В общем, вы... ты... Да, ты! Ты мне очень понравилась. Просто я сразу не сказал, что я в отпуске...
– Значит, ты... вы, Олег Васильевич, моим делом заниматься не будете? Вы еще не забыли про моего Шурика?
– Да бог с вами, разве ж его забудешь?!! Нет, я не отказываюсь! Просто я еще не придумал, как лучше его тряхнуть.
Лариса смотрела в одну точку, куда-то за левое ухо Таранова, который сидел напротив нее за столом.
– Знаешь, мне ничего так не жалко, как эту бабушкину икону. Не жалко даже себя. Хотя должно быть жалко! Потому что я ведь не просто так с ним была. Я ему верила. И любила. А сейчас во мне отвращение ко всем мужикам на свете!
– И ко мне? – Таранов нежно погладил ее руку.
– К тебе – нет. – Лариса перевела свой взгляд на него.
Она прислушалась к себе. Хотя могла бы и не прислушиваться! Она и так это сразу поняла.
Вчера у него были усталые глаза, – Лариса хорошо это запомнила. А сегодня они совсем другие – веселые. Она так ему и сказала:
– У тебя сегодня глаза веселые.
– Я знаю. Просто мне хорошо и спокойно. И у меня первый раз такой отпуск.
– Какой «такой»?
– Такой. Без чемоданов и утомительной езды. Хотя ехать все же придется...
– Куда?
– Надо съездить домой и привезти сюда кое-что. Я ведь не могу целую неделю, как Аполлон Бельведерский, в одеяле...
Лариса улыбнулась, вспомнив, как накануне Таранов выступал в этой роли.
– Ты ведь не передумала проводить операцию «Ы» с целью выявления всех приключений нашего Шурика?
– Нет! Я буду только рада, если ты серьезно им займешься.
– Тогда я уехал, а когда вернусь – будем ужинать и все-таки отметим начало моего отпуска!
Лариса видела в окно, как Таранов открыл свою машину, на скорую руку протер боковые стекла тряпкой. Потом поднял глаза, нашел Ларисино окно, и ее в нем увидел, и помахал снизу.
У нее сердце екнуло. Она, правда, тут же себя поймала на мысли: «А не часто ли оно у тебя, девушка, екает?!» И сама себе ответила:
– Не часто!
А если это дар такой у нее – радоваться другому человеку до головокружения?! Ну, бывает, что и обманывается, как это с Шуриком случилось. Так ошибок не совершает тот, кто ничего не делает! А Шурик... Ну а что Шурик?! Правильно Катюня сказала: «Перешагни и забудь! Да, обидно! А ты думай о том, что на пути твоем случился подонок, и радуйся, что он не задержался в твоей жизни!»