Дедушка был чем-то с утра расстроен и хмуро сосал трубку.
У ребят все было собрано к выходу. Они тепло распростились с дедушкой Михеичем. Тот, едва встало солнышко, оглядываясь и. помахивая тюбетейкой, скрылся в кедраче, даже не подозревая, какой подарок ожидает его вечером.
Экспедиции оставалось навьючить Савраску.
— «Великие»… — ворчал дедушка. — Попрошу я тебя, герой, вот что, — обратился он к Алику: — замени, будь добр, меня — поймай Савраску. Надо напоить его. В общем, все как следует сделай и сюда приведи. Мне вроде нездоровится… Сможешь?
— Сможет он, как же! — презрительно бросил Федя. — Давайте мы с Пашкой! Мигом!
— Сходи, пожалуйста, Алик, — не обратив внимания на слова Феди, повторил дедушка.
Он выбил из трубки пепел, насыпал табаку и, проводив Алика взглядом, повернулся к ребятам.
— А сейчас буду с вами, герои, говорить. По-настоящему говорить. Плохо у нас получается… Надо бы хуже, да некуда!
— Почему плохо? Что плохо? — растерялись ребята.
— А вот что: почему Алик все время в стороне? Приняли мы его? С нами он идет? Так почему он среди нас как чужой?
— А что он — наш, что ли? — возразил Федя. — Женька с Наташей голосовали за него только из жалости. Разжалобились! Не наш он, Алька!
— Не наш? А я, как следопыт, вам повторяю: с хорошей мыслью Алик в хребет шел. Не воровать шел. Правду он сказал, что хотел «Описание» найти и нас обрадовать.
— Обрадовать!.. Не догнали б, то так бы обрадовал! Ничему, что он говорит, не верю.
— А я верю. Хочет он с нами быть, а вы отворачиваетесь. Так, герои, прямо скажу, не пойдет.
— Жалко мне его, — тихо проговорила Наташа, — так, дедушка, жалко!.. А не люблю. Не за что его любить. И слов не находится с ним говорить. Вчера он про голубя правильно сказал, а меня почему-то зло взяло…
— И меня тоже — как на него посмотрю, сразу злой делаюсь, — сказал Паша.
— Ходит вокруг, а дела не найдет, — добавил Боря. Женя промолчал. Он уже не раз раскаивался, что поддался чувству жалости и голосовал за него. Нет, не мог он простить Алику прошлого.
— Так… — Сергей Егорыч хмуро щипал колючий ус. — Ну, герои, вот что: дружба на войне, в походе, ну и в каждой работе — первейшее дело! А у нас где она?. Нет ее! Вы сами держите парнишку на отшибе, не подпускаете к себе. Путь далек, случиться всякое может, а без дружбы до греха недалеко. И решил я: раз дружба у нас не ладится, дальше я в поход не пойду.
Угроза дедушки ошеломила ребят.
— Из-за Альки?
— Из-за него не пойдете?
— Вот так… — сухо повторил дедушка. — Не пойду!
— Что ему надо? — сердито сказал Федя. — Я его ни разу даже не стукнул. А дружить… не буду дружить!