– Она не виновата, – заключил он горячую речь, – в любом случае не виновата.
Андрей записал адрес психотерапевта, у которого лечилась Самохина, и вышел от Столярова со смешанным чувством жалости, неловкости и недоумения. С одной стороны, этот, по существу, несчастный мужик был ему симпатичен, с другой стороны, остался какой-то неприятный осадок после их разговора, причину которого Андрей никак не мог определить. Считает ли Руслан Самохину виновной в совершении этих убийств, понять было трудно, одно ясно: он очень боится, что так посчитают другие, а еще хуже – что все именно так и окажется. К способности Киры видеть картины Руслан относился с какой-то прямо-таки оголтелой ненавистью, как к проявлению серьезной и очень постыдной болезни, вроде сифилиса. Будь Столяров сам журналистом, можно было бы объяснить такое отношение завистью, а так… Странно это, очень странно. Возможно, из-за этого и появился тот неприятный осадок, который остался после их разговора.
Андрей вытащил бумажку с адресом психотерапевта Малиновского, прикинул, как ему лучше проехать в Больничный городок, где у того был кабинет, и отправился на новую встречу. Кира Самохина интересовала его все больше и больше, скорее не как возможная участница преступления, а как личность.
* * *
Иван Анатольевич Малиновский совсем не походил на психотерапевта. Никитин ожидал обнаружить солидного дядю лет пятидесяти, в строгом костюме, с таинственной поволокой в глазах, с голосом глубоким, идущим как бы издалека, с рассчитанно замедленными движениями – словом, личность загадочную или желающую выглядеть таковой. А увидел молодого, едва ли намного старше его, худощавого мужчину невысокого роста, в джинсах и клетчатой рубашке с короткими рукавами. Он стремительно вскочил из-за своего стола, порывисто, каким-то поспешным движением дернул сверху вниз руку Никитина в знак приветствия и без предварительных предисловий начал разговор с самой сути, объяснив, что у него всего полчаса свободного времени.
– Значит, вас интересует Кира Самохина? И вы частный детектив? – Малиновский откинулся на спинку кресла, закурил, кивком пригласил Андрея располагаться. – Честно говоря, Кира меня тоже очень и очень интересует. Но мой интерес к ней понятен – он чисто профессиональный. А ваш интерес в чем?
– Мой интерес к Самохиной тоже чисто профессиональный, – улыбнулся Никитин, усаживаясь в кресло напротив.
– Вот как?
– Видите ли, в нашем городе произошло четыре убийства…
– Это о которых Кира писала? Но их, кажется, всего три?
– Теперь уже четыре. А вы, оказывается, в курсе?