Сара при встречах с юношей уже не так робела и не отмалчивалась во время общих разговоров, но взгляд его светло-карих глаз иногда казался ей таким загадочным, а иногда — таким понимающим… И этот взгляд тревожил, волновал, заставлял краснеть не вовремя или забывать, что хотелось сказать за минуту до того.
Скоро Артур Уэвертон должен был уехать, чтобы получить достойное джентльмена образование, и Бобби нередко с огорчением говорила подруге:
— Иногда он так раздражает меня своим мужским самолюбованием, но мне будет очень, очень не хватать его, когда он уедет. Из всех наших соседей я бы никого не выбрала своим старшим братом. Ну разве что Джеффа Ченсли, хотя он и не так умен, как Артур.
Сара не осмелилась сказать, что будет скучать по молодому Уэвертону так же, как его сестра. В своей почти детской наивности (или осознанном самообмане?) она полагала, что ей просто жаль терять кого-то из членов новой семьи и что она чувствовала бы то же самое, приди охота кому-нибудь еще из Уэвертонов покинуть свое поместье.
По правде говоря, совсем скоро ей предстояла разлука со всей этой семьей — леди Уэвертон хотелось пожить немного в их лондонском доме, а затем поехать куда-нибудь на курорт. Она любила свой северный край, но ничто не сердило ее больше, чем вялая, нерешительная весна в Сент-Клементсе с затяжными дождями и отвратительной слякотью на дорогах. Поэтому Уэвертоны предпочитали проводить в более теплых краях время до середины июля, когда, наконец, погода могла порадовать их и в собственном имении.
Вот почему Сара грустила нынче утром, и хилые крокусы были только предлогом, чтобы немного пожалеть себя.
«Дядя скоро женится, и мисс Принс станет здесь всем распоряжаться. Кто знает, может быть, она захочет и вовсе отослать меня куда-нибудь, в школу для девочек, например, вроде той, откуда сбежала Бобби».
В жизни мисс Уэвертон уже имелось немало эскапад, и одной из наиболее сильно питающих ее гордость был побег из пансиона, куда ее поместили в двенадцать лет, чтобы девочка привыкла к более строгой, нежели дома, дисциплине и немного усмирила свой буйный темперамент. Но Роберте удалось перебраться через высокую стену в саду по осыпающимся старым кирпичам, после чего она умудрилась сторговаться с кучером дилижанса и проехала двадцать миль на крыше экипажа в обмен на стопку своих книжек, которые неизвестно для чего могли пригодиться едва умеющему написать свое имя возчику.
После этого на ее воспитание махнули рукой, и девочка осталась дома с гувернанткой, отделавшись вместо заслуженного наказания только обещанием вырасти образованной леди. До сих пор Бобби неохотно его сдерживала, но с появлением Сары все изменилось. Леди Уэвертон распорядилась давать уроки обеим девочкам, и, так как Сара охотно посещала занятия, а Бобби не хотела расставаться с подругой, учение, наконец, начало приносить свою пользу.