У нас появился новый друг – месье Вернье. Он приехал из Франции по каким-то своим делам и поселился в маленьком домике на окраине. С папой они познакомились на работе.
Однажды вечером папа привел француза в гости. Он предупредил маму заранее, и она подготовилась. Сварила щи, налепила пельменей. Ей хотелось накрыть русский стол, чтобы удивить француза.
Месье Вернье оказался самым обычным человеком, рыжеволосым, сероглазым, ростом с папу. Ничего особенного. Но мне все равно было любопытно, и я уселась за стол со взрослыми. Уж не знаю, понравилась ли французу наша еда, но он искренне восхищался мамиными кулинарными талантами. Расспрашивал о названии блюд. Ел с удовольствием и очень радовался тому, что мы так запросто говорим на его родном языке. Выяснилось, что во Франции у него остались жена и две дочери. Он скучал, потому что не привык так долго жить вдалеке от семьи. По его словам, глядя на нас, он отдыхал душой. Мы провели приятный вечер. Потом месье Вернье приходил к нам еще несколько раз, и как-то так получилось, что родители договорились съездить с ним посмотреть настоящую пустыню Сахару. Я, конечно, обрадовалась. Похвасталась Юле и Наташе. Они сразу расстроились. Но меня не это огорчило, а то, что пока мы будем ездить, я не увижу Венсана. Тогда я воспользовалась нашим способом переписки: написала записку, завернула в нее камешек и перебросила через ограду, надеясь, что Венсан найдет мое послание и прочитает его.
Ехать решили на машине месье Вернье.
Накануне вечером я долго сидела у окна, вглядываясь в окна виллы за оградой. Но Венсана так и не увидела.
Мы отправились ранним утром, часов в шесть. Я была еще сонная и дремала на заднем сиденье.
Когда окончательно проснулась, мы уже спустились по серпантину с горы и ехали среди апельсиновых рощ. Вел папа. Оказалось, что наш француз отлично знал Алжир. Он рассказывал всякие интересные истории. Например, мы проезжали мимо древних развалин, и месье Вернье объяснил, что здесь была крепость, которую построили берберы много столетий тому назад. «В те времена еще не было ни французов, ни русских, ни алжирцев, – шутил месье Вернье, – зато были берберы».
Потом мы с мамой стали потихоньку напевать. Француз пришел в восторг и попросил, чтоб мы пели погромче. Ну, мы, конечно, распелись. Он даже пытался нам подпевать. Папа только посмеивался. А месье Вернье сообщил, что у него жена и две дочери, но ни одна не поет!
К полудню мы въехали в город Бешар. Перекусили в кафе и двинулись дальше.
Потом мы увидели пустыню. За Бешаром шоссе выпрямилось и блестящей серой лентой врезалось в горизонт, по его обочинам лежали большие валуны, и дальше до самого неба – только камень.