На другом конце трубки поперхнулись и через секундную паузу продолжили:
– У нас произошло ЧП. Сомалийские пираты под видом беженцев из страны проникли на борт корабля... точнее, мы их приняли на борт в соответствии с нормами морского права, – офицер сознательно выделил эту фразу, чтобы доказать правильность действий, – а затем разместили на нижней палубе с целью доставить в Йемен.
– Ну и?.. – с нараставшим в душе нехорошим предчувствием произнес Истомин.
– Затем, после отбоя, прозвучал сигнал тревоги. Плановой учебной тревоги на эту ночь не должно было проводиться, – говорил Соловьев, – командир объявил по корабельному радио о том, что произошел пожар в машинном отсеке, и приказал личному составу грузиться в мотобот, с которого мы приняли беженцев. После...
Вице-адмирал Истомин сидел в кресле с открытым от удивления ртом. Начштаба был ошарашен и разъярен. Ладно, машины во Владивостоке каждый день угоняют, но чтобы вот так нагло корабли угоняли... Ярость закипела вулканом, и Истомин наконец разразился:
– Да вы... вы там вообще охренели, что ли? Мозги отпили полностью? Соловьев, слушай сюда, я вас всех там... – Далее Истомин выдал длиннющую тираду из крепких русских слов, наиболее подходящих для ситуации, описывая, что все-таки он сделает с провинившейся командой и давая меткие ядреные характеристики всем офицерам судна, совершенно забыв про военную дисциплину и воинский этикет. Выговорившись всласть, Истомин немного успокоился, пришел в себя, выпил залпом стакан воды и продолжил уже более связную критику и «разбор полетов»:
– Во-первых, ни один морской закон не приказывает принимать на борт пиратов. Во-вторых, как пираты проникли в машинный отсек, а, Соловьев?
– Не могу знать, товарищ вице-адмирал.
– Что? Корабль захватывают, а он дрыхнет! Понятно теперь, почему фрегат просрали! Да, и в-третьих, какого черта вы забились в чей-то мотобот, когда согласно уставу вы должны были погрузиться поротно в шлюпки?
– Таков был приказ командира корабля. Мы были тоже удивлены, но вы сами знаете, приказы не обсуждаются.
– Если это умные приказы! А если бы командир корабля приказал вам всем офицерским составом повеситься на реях, тоже не обсуждали бы? Кстати, где этот горе-командир? Почему я его не слышу?
– Он остался на судне, товарищ вице-адмирал.
Истомин от неожиданности поперхнулся.
– Как, он что, заодно с пиратами?
– Не думаю, командир – надежный человек. Полагаю, он взят в заложники.
– Еще потери есть?
– Пропали два человека, старший лейтенант Павлов и курсант Сухомлин.
В течение всего разговора лицо начштаба становилось все темнее и темнее, к концу оно было уже землистого цвета. Выдержав небольшую паузу, Истомин вынес свое «предварительное заключение»: