Вид офицера привел его в замешательство. За несколько секунд в голове у фантазера курсанта пронеслось несколько тревожных вариантов того, что мог увидеть старлей.
Полундра вместо ответа протянул курсанту бинокль. Около минуты Сухомлин разглядывал «Адмирала Сенина», затем его губы растянулись в довольной улыбке, и он, отдалив от глаз бинокль, радостно заявил:
– Так ведь все в порядке, товарищ старший лейтенант! Миротворцы заняли судно, теперь нет никакой опасности. Все, нам остается поскорее доплыть до корабля, и наша одиссея закончена!
– Одиссея... Не стоит так сильно радоваться, юноша, – осек его Павлов, – я вот, к примеру, думаю, что нам еще нужно во многом разобраться.
Юный моряк посмотрел на офицера с неподдельным удивлением. В глазах читался немой вопрос: «Что же тут еще можно выяснять?»
– А вот что бы ты предложил в данной ситуации? – посмотрел старлей на него с видом экзаменатора.
– Да как это – что? Нам следует идти в порт, сдаваться местным властям, – зачастил Сухомлин, – они пусть связываются с нашим командованием...
Последние слова Полундра уже не слушал. Его мучили сомнения, уж очень большое подозрение вызывал у него тот африканец «из вертолета», явно свой для пиратов.
– У меня ощущение, что пираты явно заодно с миротворцами, – произнес он вслух.
Курсант, ничего не ответив, приготовился сосредоточенно слушать.
– Стрельба-то на судне началась уже после того, как миротворцы благополучно оказались на борту. Ох, сдается мне, что не все тут так просто!
– Возможно, вы и правы, товарищ старший лейтенант, – пожал плечами Сухомлин.
Ему не хотелось верить в такое, но авторитет Полундры на паруснике был непререкаем, особенно для молодежи. Уж ежели Павлов говорит такое, то, во всяком случае, об этом стоит задуматься. Хотя, с другой стороны, ведь это же миротворцы, люди, призванные наводить здесь порядок...
Полундра направил шлюпку вдоль берега.
– Сначала во всем разберемся, – пояснил он свои действия, – а сдаться властям или командованию миротворцев мы всегда успеем.
Сухомлин молча выслушал эти слова, к тому же решение все равно оставалось за офицером.
Шлюпка, рассекая воду, шла вдоль берега, густо поросшего растительностью. Вскоре она вошла в устье реки. Берега в этих местах были обильно покрыты зарослями тростника. В прибрежной полосе раздавались неясные шорохи. Сухомлин краем глаза уловил какое-то движение и, повернув голову, увидел большую змею, свисавшую с прибрежного дерева, наклонившегося над водой. По лицу курсанта пробежала гримаса отвращения.
– Вижу, вижу, – кивнул Павлов.