– Нет, – ответил Дронго. – Он не повторяется. Институт был нашей единственной ниточкой к убийце, но, возможно, нужно продумать и другие варианты. Если он знал, кто такая Ксения Попова, значит, понимал, что любой звонок в институт вызовет интерес сотрудников. Он мог связаться с ней другим способом.
– Каким? Только не говорите, что он звонил ее мужу, – не выдержал Резунов.
– У мужа звонок неизвестного вызвал бы массу вопросов. Нет, это не муж. И, наверное, не институт, хотя проверить все равно необходимо. Скорее человек, которому погибшая доверяла. Подождите. Ее родители живут в этом городе?
– Да. Отец – заместитель директора комбината, а мать работает в больнице.
– У них еще есть дети?
– Не знаю, – ответил Резунов, – но могу узнать. – И он достал из кармана мобильник.
– Не нужно, я сам позвоню. – Дронго набрал номер капитана Павленко. – Скажите, капитан, у погибшей есть братья или сестры?
– Есть и брат, и сестра. Брат женат, у него трое детей. Сестра замужем, у нее одна дочь.
– Они живут с родителями?
– Нет, у каждого своя квартира. Кстати, брат работает в аппарате администрации нашей области.
– Очень хорошо. Вы допрашивали родственников?
– Мы с ними беседовали. Они в ужасном состоянии.
– А родители?
– Еще хуже. Отец сейчас в больнице, сердечный приступ. Там мать Поповой работает.
– Ясно. Когда вы сможете к нам приехать?
– Когда нужно?
– Прямо сейчас. Возьмите любую машину и приезжайте. Мы вместе поедем в больницу.
– А я поеду в УВД и буду работать с их материалами, – предложил профессор. – Может, удастся что-то выжать из их сообщений и допросов свидетелей.
– Я с вами поеду в больницу, – решил Резунов.
Через полчаса они уже были там. Все трое прошли сначала в кабинет главного врача, а затем в палату, где лежал отец Ксении Поповой – Гаврила Аркадьевич Далевский. Его прадед был выслан в Сибирь еще в середине девятнадцатого века из Польши, дед в начале двадцатого переехал на Урал, и с тех пор Далевские жили в этих местах.
Это был невысокий, мускулистый мужчина шестидесяти лет с густой копной белых волос. После трагического происшествия, случившегося с его дочерью, он попал в больницу с тяжелым инфарктом. Все знали, что он – тесть вице-губернатора, поэтому его поместили в отдельную палату. К тому же его супруга работала заведующей отделением в этой больнице. Она как раз сидела с мужем, когда в палату вошли четверо в белых халатах. Впереди шел главный врач Борис Александрович Авербух, маленький суховатый семидесятилетний старичок с живыми глазами и энергичной походкой.
– Извините, что мы вас беспокоим, но эти господа прилетели из Москвы. Я разрешил им зайти только на две минуты. Надеюсь, вы не будете возражать, Анна Петровна, – обратился он к супруге Далевского.