– Сделаем. – Павленко уже бежал по коридору.
– Идемте ко мне, – предложил Борис Александрович, – только, ради бога, больше не заходите в эту палату. Вы же видите, в каком они состоянии.
Они вошли в кабинет главврача, и он неожиданно достал из шкафа бутылку французского коньяка.
– Полагаю, вам тоже нелегко, – сказал Авербух, разливая коньяк в три небольшие рюмки. – Выпейте немного, это снимает стресс.
– Хороший коньяк, – заметил, пригубив, Дронго.
– Губернатор привез. Он два дня назад навещал Гаврилу Аркадьевича и привез эту бутылку. Ну, я ему и объяснил, что больному сейчас категорически нельзя, и он оставил бутылку мне.
– Они знакомы с Далевским? – спросил Резунов.
– Работали вместе на комбинате. Тогда наш губернатор был директором, а Далевский начальником отдела, еще в конце восьмидесятых. Это убийство наделало у нас столько шума…
– Поэтому никто не проверял телефоны Далевских, – догадался Дронго. – Личный друг губернатора, тесть вице-губернатора, отец погибшей женщины. И еще сын работает в аппарате администрации области. Никто даже не мог предположить, что убийство каким-то образом связано с их семьей. Поэтому на слова Далевского о звонке неизвестного никто не обратил внимания. Они были выше всех подозрений.
– Людей можно понять, – задумчиво проговорил Резунов, отпивая коньяк из своей рюмки. – Кто же предполагал, что этот негодяй придумает такой трюк? – Он помолчал и затем добавил: – Никто… кроме вас.
– Вы знали погибшую? – спросил Дронго у главврача.
– Конечно, знал, – кивнул Авербух. – С самого детства. Анна Петровна работает у нас с тех пор, как попала сюда по распределению. И все три раза уходила в декрет именно отсюда. У нее стаж уже больше тридцати пяти лет.
– Погибшую можно назвать легкомысленной? – спросил Дронго. – Вы же понимаете, что я задаю этот вопрос не для праздного любопытства.
– Понимаю. Думаю, что нет. Она как раз была очень правильной девочкой. Хорошо училась, была очень активной, общительной. Какой угодно, только не легкомысленной. Даже замуж она вышла, все обдумав и выбрав достаточно перспективного человека, который работал тогда в областной администрации. Я бы сказал, она была вполне разумным и ответственным человеком.
– Вы сказали «выбрав», – уточнил Дронго. – Значит, был выбор?
– Я так сказал? – смутился главврач. – Ну, да, действительно был выбор. За ней ухаживал один молодой человек, известный спортсмен, чемпион Европы по боксу. Наша местная знаменитость. Все девушки города были в него влюблены. А ему нравилась Ксения. Только она выбрала не очень молодого чиновника, которому было уже за тридцать, я имею в виду Кирилла Игоревича, и отказала спортсмену. Тогда все считали этот поступок не очень разумным. А наш спортсмен проиграл следующий чемпионат, потом запил, связался с какой-то бандой, пошел в рэкетиры, угодил в тюрьму, через два года вышел и погиб в какой-то глупой перестрелке. А муж Ксении стал вице-губернатором. Вот так бывает в жизни. Казалось, выбор идеальный. А теперь иногда кажется, что она ошиблась. Если бы Ксения жила в другом месте, в другом доме, может, не оказалась бы рядом с соседним и не погибла бы так нелепо и жестоко. Не знаю. Человеку вообще трудно предугадать свое будущее.