Кто обращал взор к Нему, те просвещались.
Псалом 33:6
С теми, кто обращает взгляд к Нему, к Иисусу Христу, происходит изменение, рядом с которым любая из революций кажется незначительной. Те, кто с верой и надеждой обращает к Нему взгляд, становятся детьми Его здесь, на земле. Изменение это внутреннее, но природа его такова, что оно не может оставаться только внутри человека; оно обязательно проявляется и наружно. Человек начинает светиться — ровным, добрым светом. Этот свет отражается на лице, в глазах, в словах и поступках. Что бы не случилось с таким человеком, какие бы страдания не было суждено ему пережить — наперекор всему ему дана великая радость. Это не пустая легкомысленная веселость, которая легко приходит, но и уходит без следа; это глубокая, постоянная, осознанная радость. Она проглядывает сквозь все невзгоды, сквозь печаль — даже если такой человек печален. Каким бы ни был этот человек по характеру, по нему заметно, что в глубинной своей основе это человек радостный. Он обрел — не будем робеть перед этим словом — смех; этот смех он не в силах сдержать и тогда, когда обстоятельства, казалось бы, вовсе к смеху не располагают. Смех его не злой, но добрый, не глумливый, но щедрый и утешающий; это не хитрый и лицемерный дипломатический смех — неотъемлемая принадлежность политики — но смех искренний, исходящий из глубины сердца.
… Ибо воссмеетесь.
Евангелие от Луки 6:21
Если у человека есть чувство юмора, значит, душа его не заснула, не застыла; она живет и находится в движении. Юмор возникает тогда, когда мы с особой отчетливостью чувствуем двойственность нашей природы: как дети Божьи мы принадлежим вечности; как люди мы живем и действуем во времени. Юмор выносит за скобки всю серьезность настоящего; юмор появляется в борьбе с серьезностью настоящего. Но в этой борьбе мы — дети Божьи — не можем всегда оставаться серьезными. Будущее, уготованное нам Богом, проявляется улыбкой — улыбкой грустной, улыбкой сквозь слезы; веселостью, с которой мы должны принимать серьезное и грустное настоящее — то, что находится в скобках. Эта улыбка, эта веселость — они несут в себе будущее. Поэтому настоящий юмор отличается от ненастоящего именно тем, что в начале его находятся знание и страдание. Мы внезапно видим скобки, в которых сами и находимся, — так начинается юмор; поэтому вполне естественно прежде всего обращать юмор на самих себя и только потом — на других. Тогда и только тогда в нашем юморе не будет яда и желчи, но будет утешение и освобождение, даже если мы обратим его на других. Только тот, кто от души посмеялся над самим собой, имеет право смеяться над другими; а тот, кто искренне смеялся, когда смеялись над ним, выдержал последний, самый трудный экзамен. На