Теперь у 07 есть свой надувной двойник, сделанный из тонкой прорезиненной ткани - он хранится в кармане пиджака. Ампула со сжатым воздухом надувает его в течение нескольких секунд.
Вот что потребуется, чтобы околпачить тех, что стерегут на флангах! Вера Белчева будет обнимать надувной манекен. Умрешь со смеху!
Он до такой степени воодушевился, что обнял за талию и привлек к себе горничную, которая вошла подлить в вазу воды; если хочешь, чтобы цветы дольше сохраняли свежесть, приходится добавлять в вазу воду. Девушка сперва особенно не удивилась-продолжала держать в руке пустой кувшин, не роняла его на пол. Затем рука его скользнула к коленному изгибу, за
держалась секунду-другую на прохладной коже, потом снова поползла, но уже вверх, к бедру. Кто сказал, что глаже мрамора нет ничего на свете?
Этот живой мрамор был куда приятнее, в нем угадывались мускулы, он чувствовал ладонью, как они подрагивали, ощущал в них биение жизни. Скажи, пожалуйста, у этой девушки в белом фартучке бедра спортсменки! Поскольку он лежал в шезлонге, лица девушки ему не было видно, но в этом не было особой нужды. Он привлек ее еще ближе, от этого пьянящего деревца у него кружилась голова, тугие янтарные грозди были так близко!
Но тут пустой кувшин, холоднее всякого льда, ударил его в грудь. - Он это ощутил хорошо, потому что грудь была голая, кожа под солнцем стала горячей. Какой лед! Это что, грубая шутка? Как знать! Может, и шутка, но девушка сбежала, выпорхнула из комнаты. Никаких янтарных гроздей. Одно лишь ощущение жажды на губах и ничего больше.
Варна, 12-19 июля 196... г.
Аввакум уходил из дому редко. Он подолгу расхаживал взад-вперед по своей комнате и без конца курил. Потом выходил на веранду, облокачивался на перила и смотрел на море, на бегущие из-за горизонта волны. А может, и вовсе ни на что не смотрел.
Когда ему надоедало, он спускался на берег, раздевался и залезал в воду. В первые секунды он, казалось, не испытывал от этого никакого удовольствия. Даже морщился. Но он шаг за шагом удалялся от берега, пока вода не доходила ему до плеч. Могучая сила слегка покачивала его, пробовала в шутку свалить с ног, словно львица львенка - аккуратно, бережно, ведь это же игра. Страшные когти втянуты, стальные мышцы расслаблены, мягки. Игра! Но вот он делает еще один шаг, последний - и тут игре приходит конец. Вдруг перед ним разверзается огромная, бездонная пасть, готовая его поглотить, лишить неба, запрятать в безмерную и мрачную пучину. Однако в это мгновение в нем пробуждается сила - он делает взмах одной рукой, затем другой, один за другим уверенно наносит