Вообще-то Кузнецову он был никакой не «командир». Парнишка — из станционной дружины, а Иван командует разведчиками… Менты — это каста. Как и Ивановы — диггеры. А каста тем и отличается, что туговата на вход и на выход.
Но поправлять парня Иван не стал. У каждого должна быть мечта.
— Таня здесь?
— Не знаю, командир, — почему-то смутился Кузнецов. — Я только заступил…
Иван кивнул: ладно.
Мясная ферма.
Ряды клеток уходили под потолок станции. Деревянные, металлические коробки, затянутые ржавой сеткой-рабицей. В воздухе стоял душный сырой запах грызунов, несвежих опилок и старого дерьма. Иван прошел между рядами, оглядываясь и приветствуя знакомых заключенных. В постоянном хрупаньи, шебуршении, посвистывании и чавканьи было что-то стихийное. «Мы жрем, а жизнь идет. Не представляю, как это — быть морской свинкой, — подумал Иван. — В этих клетках места почти нет, живут в тесноте, едят и гадят. Мрак».
Сидя в отдельной клетке, сделанной из белой пластиковой коробки с красной надписью «Quartz grill», на Ивана смотрел откормленный, пятнисто-белый морской свин. Иван достал припасенный пучок водорослей и сунул в ячейку решетки.
— Привет, Борис. Как сам?
Свин перестал хрупать и посмотрел на Ивана. «Блин, еще ты на мою голову», — читалось в маленьких выпуклых глазах. Свин был однолюб и пофигист.
Свин любил только Таню и пофигистически жрал все, что принесут остальные.
Типичный представитель мужского рода, да.
— Таня, — позвал Иван. — Ты здесь?
Голос тонул в хрупанье и шебуршении морских свинок. Иван прошел между рядами, вышел к рабочей выгородке. Здесь стоял стол, на нем Таня заполняла планы и графики, вносила в учетную книгу привесы и надои — или как они называются? Рядом были составлены мешки с кормом: высушенная трава, водоросли, обрезки ботвы, остатки еды и прочее, что лихие грызуны могли взять на зуб. А могли они многое.
Дальше, за фанерной стенкой, начиналась Фазенда, всегда залитая светом ламп дневного света — теплицы, дачное хозяйство Василеостровской. Оттуда шел влажный, земляной запах и вились мошки, вечные спутники земледелия. За стенкой начиналась владения Трындычихи, там росли морковь, капуста, картошка, лук, щавель и даже салат-латук. И одно лимонное дерево — предмет зависти соседей с Адмиралтейской.
Пищевые ресурсы.
Очень удобно — отходы грызунов на удобрения, отходы растений (и сами растения) морсвинам на прокорм.
А морсвинов понятно куда — на сковородку и в котел.
Раньше пробовали приспособить туннели для расширения Фазенды, но не смогли справиться с проблемой крыс — пищевые, блин, террористы. Даже железо грызут. Да и с электричеством оказалась проблема — не хватало, ресурс генератора не тот.