Пока я докладывал комкору о цели прибытия и передавал пакет, генерал, к которому я обратился вначале (это был заместитель командира корпуса генерал-майор танковых войск Ермаков), рассмеялся приглушенным баском и, нагнувшись к соседу, негромко произнес: «И где Борисенко такого откопал? Ну чистый Швейк». Генерал Скворцов после этих слов взглянул на меня и, сдерживая улыбку, углубился в боевое донесение. Потом весело хлопнул ладонью по колену, восклицая: «Молодец! Молодец Кривопиша!.. Вы, Иван Прохорович, — к Ермакову, — знаете пулеметчика Летуту?» — «Никак нет». — «Жаль! — Обращаясь ко мне: — Вы тоже были с Кривопишей?» — «Так точно!» — «Ну, знаете ли, Иван Прохорович, Швейк постарался бы оказаться подальше от такого „сабантуя“. — Затем подошел ко мне, протянул руку: — Спасибо за добрую весть. Идите к адъютанту, там подождете. Вам будет поручено ответственное задание: вывести противотанкистов на позиции двенадцатой гвардейской мехбригады. Подробности сообщит генерал Шабаров. До свидания». Я четко (так мне, по крайней мере, казалось) повернулся кругом и вышел. С разрешения адъютанта дозвонился до оперативного дежурного своей бригады и доложил о вручении пакета. Потом поинтересовался, нельзя ли накормить членов моего экипажа. «Сейчас дам команду», — обещал адъютант.
Минут через пятнадцать вышел начальник штаба корпуса генерал Шабаров, придирчиво осмотрел меня и приказал отправиться в оперативный отдел.
Знакомство моё с офицерами оперативного отдела прошло быстро и просто. Видимо, потому, что надо мной взял своеобразное шефство капитан Ивашкин. В прошлом он был офицером связи нашей бригады и сохранил к ней самое доброе отношение. Пожимая руку капитану Брагеру, старшим лейтенантам Усачеву и Костриковой, я чувствовал, что с этой минуты становлюсь для них своим человеком. Запомнились ордена и медали у Брагера и Костриковой.
Представили меня и заместителям начальника оперативного отдела майорам Москвину, Гостеву и Лупикову, которые горячо обсуждали какой-то вопрос. Ивашкин шепнул: «Опытные оперативные работники». Впрочем, это было видно и по наградам, и по нашивкам за ранения.
Пока я ждал и получал документы, в отдел пришел генерал-майор танковых войск Шабаров в сопровождении невысокого круглолицего майора. Все встали, но генерал тотчас жестом приказал сесть. «Начальник разведки корпуса майор Богомаз, — заговорил он, — кратко проинформирует вас о противнике и его намерениях».
— Здесь надо бы несколько пояснить ту обстановку, которую, видимо, докладывал майор Богомаз, — снова прокомментировал генерал-майор Рязанский. — К тому времени корпус вышел на тылы сто шестой, сто восьмой и триста двадцатой пехотных дивизий одиннадцатого армейского корпуса гитлеровцев, оборонявших правый берег Днепра на фронте Новогеоргиевск, Чигирин. Во избежание их разгрома противник на рубеже Крюков, Глинск начал свертывать оборону и спешно отводить войска на запад, организовав сильное тыловое охранение. К Новогеоргиевску подошли части пятьдесят третьей армии. Быстрое овладение Чигирином, задуманное вначале, могло привести к отсечению и уничтожению лишь части сил одиннадцатого армейского корпуса…