И Лео после долгих сомнений решился — едва добравшись до Парижа, он прямиком направился на Елисейские поля, туда, где впервые на мостовой увидел ее в сиреневых чулочках и огромных тяжелых ботинках, рисующую что-то на мольберте.
Лео шел по парижскому бульвару, с удивлением понимая, что вот теперь он вернулся сюда уже не беглым солдатом, уже не запуганным дезертиром, а нормальным воином, с полным основанием он оставлял сейчас следы своих ботинок на асфальте парижских улиц — он, защитник Франции, солдат иностранного легиона, таинственный и загадочный человек без национальности и прошлого, могучий Лео Стенли.
Элен он увидел издалека — она сидела все на том же месте, размазывая кистью краски по мольберту. Правда, одета она была по-другому, по-весеннему. На ней была какая-то голубая прозрачная блузка с длинными пышными рукавами и белые, в розовый цветочек, лосины. А на ногах красовались легкие без каблука сандалии. Блузка раздувалась весенним ветром и казалось, что сейчас она превратится в парус, и следующий порыв ветра унесет этот парус вместе с его хозяйкой куда-нибудь далеко-далеко.
Лео медленно приближался к ней, не зная с каких слов ему начать их беседу. Он встал рядом с ней, немного с боку, как бы заглядывая в ее мольберт.
— Мадмуазель хочет быть художником? — спросил он ее.
Она, не поворачиваясь, дерзко ответила:
— Месье заслоняет мне солнечный свет, будьте так любезны, идите своим путем.
Лео усмехнулся — ему понравилось, что она не торопилась заигрывать с прохожими.
— Элен, — сказал он, — ты не узнаешь меня.
Ее рука с кистью замерла и повисла в воздухе. Она не сразу обернулась. А когда увидела его лицо, то легче бабочки взметнулась ввысь, с визгом повиснув на его шее.
— Же тэм, — шептала она, — же тем, я люблю тебя. Я так и знала, что однажды ты появишься, я знала, что ты придешь…
Так и не выпуская ее из своих объятий, Лео нес уже ее на Монмартр, в ее крохотную квартирку под самой крышей, и там они любили друг друга долго и неистово — как и в первый раз. С этого дня Лео не пропускал ни одного выходного, чтобы не повидать Элен. Их только что зародившаяся любовь вспыхнула и заискрилась с такой немыслимой силой, что они оба были пьяны этим чувством и находились в какой-то эйфории. Жизнь казалась раем.
А уже через месяц Лео получил первое задание.
Ему с группой легионеров предстояло задушить в зародыше военный переворот в одной из французский колоний в Африке, в одной из самых жарких и поистине варварских стран — Гринее.
На сборы было отведено всего лишь полчаса, и Лео, не успев попрощаться ни с Элен, ни даже с друзьями, уже летел в полном обмундировании, обвешанный оружием, фанатами и еще некоторыми специальными приспособлениями для рукопашного боя в сторону Атлантики. Их должны были сначала высадить на борт французского авианосца, а оттуда уже предстояло с помощью вертолета добраться до точки назначения.