— Первый раз за границу? — спросил он.
— Да, первый, — ответил я сдержанно и в меру радостно — как и подобает советскому гражданину, наконец-то собравшемуся узнать — а как там за кордоном.
— Цель поездки?
— Туризм.
— Ваучер имеется?
— А как же.
— Направляющая сторона?
Я забеспокоился — не слишком ли много вопросов. Но виду не подал. Направляющую сторону по ваучеру я вызубрил и мог бы ответить даже спросонья:
— Селена-тур.
Пограничник еще немного помолчал, потом брякнул печатями, что-то проставляя в моем паспорте, и наконец протянул мне его со стандартным пожеланием:
— Счастливого пути.
Я не верил сам себе — до вылета оставалось еще сорок минут — и чтобы хоть чем-то забить их я начал слоняться от киоска к киоску в зоне беспошлинной торговли Шереметьево. Расслабиться я все еще не мог — мне казалось что в последний миг может что-то произойти, например, меня узнает кто-то. Или меня снимут с самолета, и даже когда наш лайнер оторвался от земли — и я увидел уплывающие в даль зеленые волны березовых рощ, — даже тогда я еще не верил, что мне удалось вырваться из переделки, в которую я попал. И даже когда самолет приземлился — уже в Варшаве — я все еще не верил, что самое страшное — позади. Мне казалось, что вот сейчас с трапа самолета меня снимет Интерпол — но мной совершенно никто не интересовался — я так же легко, как и на вылете в Москве прошел паспортный контроль, предъявив свой ваучер, так же спокойно на вопрос пограничника в каком отеле остановлюсь, ответил:
— «„ОДЕОН“», — и пограничник, посмотрев на меня с уважением, ибо это был роскошный пятизвездочный отель, в котором в ту пору русские почти не селились, а, значит, я был не мешочник, а богатый нормальный человек, немедленно отдал паспорт, и вот я попал в здание аэропорта — новенького, красивенького аэропорта Варшавы и застыл в оцепенении.
Да, я вырвался из России. Да, все концы были обрублены. И полковник с его интригами, и заботливый майор, и Кевин с перерезанным горлом — все это осталось где-то там, далеко и все это уже не касалось меня. Я теперь — новый человек по имени Михаил, но черт меня побери, если я знаю, как мне дальше жить.
Вокруг меня кипела какая-то жизнь, мимо проходили сосредоточенные люди, говорившие на непонятном мне языке, пару раз подходил какой-то мужик и, заглядывая искательно мне в глаза, однотипно спрашивал:
— Такси? Такси? — с ударением на первом слоге.
Не зная, что ответить, отмахивался от него рукой, как от назойливой мухи, а потом, когда он уже исчез из поля моего зрения, я сообразил, что он предлагал мне поехать на такси — и заодно я понял, что только такси — единственно возможный для меня способ добраться до отеля «Одеон».