– Джунгли? – ухмыльнулся Игорь.
– Джунгли, например. А сюда мне не хочется. Разное говорят про эти места…
– Кто говорит? Ты не один такой? – осторожно поинтересовался Князев.
– Я – один. Да другие есть, – отрезало существо.
– Как ты?
– Слушай, человек, – вдруг зашипело оно. – Зачем тебе это знать?
Глаза под маской загорелись дьявольским желтым пламенем. Князев, оказавшийся непривычно близко к Охотнику, перехватил его взгляд и обмер. Зрачки в прорезях резиновой кукольной маски были узкие, вертикальные!
Игорь замолк.
– Жрать будешь? – запустил спутник в свой мешок лапу, и громыхнул там чем-то жестяным.
– Твое – нет, – буркнул Игорь, отворачиваясь.
Ему с детских лет вдолбили в голову простую истину: есть что-либо, принесенное с поверхности – нельзя. Табу своего рода. Как бы аппетитно оно ни выглядело и как бы ни хотелось есть. Все, что не было упаковано в жесть, стекло, плотный пластик – смертельно опасно. Более того – смерть, которая там таилась, могла быть долгой и мучительной. И без нее ежегодно умирали от разных форм рака десятки первомайцев, а примерно треть детей рождалась уродами или калеками…
«А интересно, – вдруг спросил себя Игорь. – Куда они деваются?»
Действительно, что рождаются дети-мутанты, он знал отлично. Причем, далеко не только у тех, кто, по долгу службы, обязан был регулярно выходить на поверхность. Не миновала чаша сия и отъявленных домоседов, никогда не видевших иного неба над головой кроме глухих бетонных сводов. Ему довелось видеть как-то и двух крошечных мальчиков, сросшихся головками, и похожую на русалку девочку, у которой вместо ножек было нечто, напоминающее рыбий хвостик. Шептались и о других, более жутких уродствах. Но то были младенцы, не выжившие при рождении – и зачастую забравшие на тот свет своих матерей.
Но что случалось с теми уродцами, которые цеплялись за жизнь до последнего? Куда девали человеческих мутантов, которым удавалось выкарабкаться? На станции таких не было. А тема эта оказалась ограждена глухой стеной молчания. Почище, чем тема обитаемости остального метро.
«Неужели их убивают? Нет, не может быть…»
– Козленочком станешь, – вдруг отколол Охотник и довольно затренькал, заперхал. – Иванушка. Не пей.
Игорь не сразу понял, что тот имел в виду. А потом вдруг дошло: да это существо ему из детской сказки… Шутит?.. До сих пор Князеву казалось, что это странное создание под кукольной маской говорит не как человек, а как автомат. Бездушно, механически. И вдруг оказалось: нет, оно догадывается, о чем Игорь напряженно размышляет, да еще и издевается над ним, подтрунивает…