— На кого вы работаете? — спросил я.
— Это не важно.
— В таком случае — всего хорошего.
— Будет лучше, если вы пообщаетесь с нами, а не с нашим заказчиком. Мы по крайней мере сторонники цивилизованных методов.
— Вот теперь я испугался по-настоящему.
— Всего пара вопросов. Вас это не затруднит.
— Что за вопросы?
— Она вам что-нибудь передавала?
— Кто?
— Вы знаете кто. Брали вы у нее что-нибудь?
— И?.. Какой следующий вопрос?
— Она что-нибудь говорила?
— Много чего. Жаль, что я не расслышал и половины.
— Она называла какие-нибудь имена?
— Возможно.
— Она упоминала имя Лиля Хоц?
— Нет, насколько мне помнится.
— А Джон Сэнсом?
— Нет.
— Она передавала вам что-нибудь из рук в руки?
— А это имеет какое-нибудь значение?
— Нашему заказчику нужно знать наверняка.
— Тогда передайте вашему заказчику: пусть спросит у меня сам.
Я двинулся вперед — в проход между ними. Один из парней справа попытался преградить мне путь. Я отодвинул его. Но тот не угомонился, и мне пришлось применить силу. Споткнувшись, противник оказался чуть впереди. Его пиджак был со шлицей по линии спины. Я схватил фалды с обеих сторон и рывком распустил шов до самой шеи. И толкнул снова. Фалды крыльями взметнулись от воротника, точно больничный халат.
Я пробежал три шага и резко развернулся. Конечно, продолжай я идти спокойно — это смотрелось бы куда изящнее. Но и в сто раз глупее. Невозмутимость — штука хорошая, но быть наготове — намного лучше. Им не терпелось кинуться на меня, всем четверым. Но мы были на Западной 35-й, и еще толком не рассвело. В такой час уличное движение состоит практически только из полицейских машин. Моим новым знакомым ничего не оставалось, как одарить меня свирепыми взглядами и удалиться. Можете идти.
Но уйти снова не получилось. Повернувшись, я увидел парня, выходившего из дверей участка. Брат. Поравнявшись со мной, он сказал, что видел меня внутри и догадался, что я свидетель. И добавил, что его сестра не совершала самоубийства.
Я предложил зайти в кафе на Восьмой авеню. Когда-то, еще в мою бытность военным, меня послали в Форт-Ракер, на однодневный семинар для сотрудников военной полиции. Темой семинара были тонкие психологические моменты, которые следует учитывать при общении с людьми, недавно лишившимися родных или близких. Военным полицейским тоже иногда приходится приносить родственникам скорбные вести. По мнению начальства, мои тактические приемы в таких делах были ниже всякой критики. Я просто стучал в дверь и резал с порога всю правду-матку. Поэтому меня и послали на семинар. Где я усвоил много полезного. Я научился уважать чувства других людей. Но прежде всего я понял, что наиболее подходящая обстановка для сообщения плохих новостей — это закусочные и кафе. В общественном месте вероятность того, что человек даст волю своему горю, намного меньше, а процедура заказа и питья медленными глотками делает информационный поток пунктирным, существенно облегчая восприятие.