– Это черная магия, – сказала Джаямма.
Мальчик кивнул.
– Шпионы! Шпионы!
В проеме двери стояла Шаила. Стояла и тыкала пальцем в Джаямму:
– Ты, старая карга! Разве я не говорила тебе, чтобы ты не лезла в мою комнату?
Лицо старухи задергалось.
– Брат! – воскликнула она. – Видишь, как эта низкорожденная разговаривает с браминами?
Картик погрозил девушке кулаком:
– Эй! Это мой дом, куда хочу, туда и захожу, поняла?
Шаила яростно уставилась на него:
– Думаешь, со мной можно обращаться как со скотиной? Ну погоди…
Перебранку прервали три громких гудка. Шаила опрометью понеслась к воротам, мальчик ушмыгнул в свою комнату и открыл там учебник, Джаямма в панике забегала по столовой, расставляя по обеденному столу тарелки из нержавеющей стали.
В прихожей хозяин дома снял туфли и бросил их в сторону стойки для обуви. Попозже Шаила поставит их на место. Он быстро принял душ и вышел в столовую – высокий усатый мужчина, отрастивший пышные бакенбарды в стиле предыдущего десятилетия. За обеденный стол хозяин неизменно усаживался по пояс голым, с одним лишь ожерельем брамина на дряблой груди. Поел он быстро и безмолвно, прервавшись лишь один раз – чтобы бросить взгляд в угол потолка. Порядок в доме поддерживался движениями хозяйских челюстей. Джаямма прислуживала за столом. Картик, как всегда, ел вместе с отцом. В гараже Шаила полила из шланга и досуха вытерла зеленый «Амбассадор».
После обеда Адвокат в течение часа читал газету в телевизионной комнате, затем туда вошел мальчик и начал рыться, отыскивая черный пульт, в груде бумаг и книг, наваленных на стоявший посреди комнаты столик из сандалового дерева. Джаямма и Шаила тоже робко вошли в комнату и присели на корточки в углу, ожидая, когда заработает телевизор.
В десять часов вечера в доме уже не горел ни один светильник. Хозяин и Картик спали в своих комнатах.
А в темной комнате служанки продолжалось злобное шипение:
– Ведьма! Ведьма! Безродная ведьма, ты черную магию делаешь!
– Браминская карга! Сумасшедшая старая браминская карга!
Раздор продолжался всю следующую неделю. Всякий раз, как Шаила проходила мимо кухни, старая кухарка-браминка призывала на намасленную голову низкорожденной девки мстительный гнев тысячи богов.
– Что же это за времена такие, если брамины допускают в свои дома девчонок из низшей касты? – ворчала она по утрам, помешивая чечевичную похлебку. – Что стало с законами касты, почему так низко пала вера, о Кришна?
– Опять сама с собой разговариваешь, старая дева? – Это девчонка просунула голову в дверь кухни, и Джаямма запустила в нее неочищенной луковицей.