Завтрак. Перемирие. Девушка выставила за порог своей комнаты тарелку из нержавеющей стали, Джаямма навалила на нее целую гору белого риса, щедро полив чечевичной похлебкой. «У меня никто голодать не будет, – бормотала она, – даже заклятый враг. Да, вот именно: даже заклятый враг. Брамины так не поступают».
После завтрака она разостлала на полу, прямо перед комнатой служанки, газету, надела очки и начала, раз за разом шумно вздыхая, читать – громко и медленно, складывая из букв слова, а из слов предложения. Когда же мимо прошла Шаила, Джаямма швырнула газету ей в лицо:
– Вот – ты же умеешь читать и писать, а? На, почитай газету!
Девушка гневно запыхтела и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
– Думаешь, я забыла, как ты обманула Адвоката, а, маленькая хойка? Он человек душевный, вот ты и пришла к нему под вечер с глупой улыбкой на твоей низкорожденной рожице и заныла: хозяин, я не умею читать. И писать не умею. Я хочу научиться читать. Я хочу научиться писать. И разве он не поехал сразу же на Зонтовую улицу, в книжный магазин Шенойя, и не накупил для тебя дорогих книг, чтобы ты читать-писать научилась? А ради чего? Где это видано, чтобы низкорожденные умели читать и писать? – поинтересовалась Джаямма у закрытой двери. – Что, разве не обманула ты Адвоката?
Разумеется, эта девица быстро утратила всякий интерес к книгам. Они валялись кучей у стены в ее комнате, сама же она дни напролет болтала с губастой соседкой-христианкой, а Джаямма взяла да и продала все ее книги скупщику макулатуры, муслиму. Ха! Показала ей!
Под конец рассказа Джаяммы о постыдном мошенничестве с чтением и письмом дверь в комнату служанки отворилась, из нее высунулась Шаила и осыпала Джаямму истошными проклятиями.
В тот вечер, за обедом, Адвокат сказал:
– Я слышал, что у нас всю неделю какой-то крик стоит… в доме должно быть тихо. Картику нужно готовиться к экзаменам.
Джаямма как раз принесла в столовую кастрюлю, держа ее обернутыми в края сари пальцами. Она опустила чечевичную похлебку на стол.
– Это не я шум поднимаю, хозяин, – это все хойка! Она не знает наших браминских порядков.
– Может, она и хойка, – сказал, слизывая с пальцев прилипшие рисинки, Адвокат, – но девушка она чистоплотная и трудолюбивая.
Убирая после обеда со стола, Джаямма все еще тряслась от негодования, вызванного хозяйским попреком.
Успокоилась Джаямма, только когда в доме погас свет и она улеглась, окутанная привычными парами дуста, в молельной и открыла черную шкатулочку. Малютка-бог улыбнулся ей.
О Кришна, если уж говорить о бедах и ужасах, кто видел их больше, чем Джаямма? И она в который раз поведала долготерпеливому божеству о том, как попала в Киттур; как невестка приказала ей: «Джаямма, оставь нас и уходи, жена Адвоката легла в бангалорскую больницу, кто-то должен ухаживать за маленьким Картиком», – предполагалось, что она, Джаямма, пробудет здесь месяц или два. А их прошло – с тех пор, как она в последний раз виделась со своим маленьким племянником Бриджу, как обнимала его и играла с ним в крикет, – уже восемь. О да, младенец Кришна, вот