Учителя разделились на два лагеря: одни полагали случившееся недоразумением, другие – заговором, имеющим целью развращение юношества.
– А что думаете вы, мистер Д’Мелло? – спросил молодой мистер Бхатт.
Вместо ответа мистер Д’Мелло вытянул из-под сандалового стола плетеный стул и повлек его к открытому окну в дальнем конце учительской. Утро стояло солнечное, из окна открывался вид на голубое небо, округлые холмы, пустынный простор Аравийского моря.
Небо слепило глаза светлой голубизной, идеальной для медитации. Несколько совершенной формы облачков, подобных желаниям с гарантией исполнения, плыли по его лазури. Нисходя к горизонту и опадая к белым гребешкам волн Аравийского моря, небесный свод окрашивался во все более глубокие тона. Мистер Д’Мелло принял красоту этого утра в свое смятенное сознание.
– Так как же, мистер Д’Мелло, недоразумение это или нет?
Гопалкришна Бхатт, подпрыгнув, уселся на подоконник и заслонил собой море. Весело болтая ногами, молодой человек озарил старшего коллегу улыбкой, в которой недоставало одного зуба.
– Единственное недоразумение, какое с нами случилось, мистер Бхатт, – ответил заместитель директора, – пришлось на пятнадцатое августа тысяча девятьсот сорок седьмого года, когда мы решили, что этой страной должна править народная демократия, а не военная диктатура.
Молодой учитель закивал:
– Да, да, как это верно. Но ведь всегда можно ввести чрезвычайное положение, сэр, – разве оно чем-то хуже?
– И этот шанс мы тоже упустили, – ответил мистер Д’Мелло. – А теперь они убили единственного политика, который знал, как исцелить нашу страну.
Он снова закрыл глаза, дабы сосредоточиться на образе пустынного берега и тем изгнать из своего сознания мистера Бхатта.
Однако мистер Бхатт сказал:
– В утренней газете упомянуто имя вашего любимца, мистер Д’Мелло. На четвертой странице, вверху. Вам есть чем гордиться.
И прежде, чем мистер Д’Мелло успел остановить его, мистер Бхатт зачитал следующее:
Городской «Ротари-Клуб» назвал имена победителей Четвертого ежегодного конкурса англоязычных ораторов.
Тема: «Наука – благо или проклятие рода человеческого?»
Первая премия: Хариш Паи, мужская средняя школа Святого Милагреса («Наука как благо»).
Вторая премия: Гириш Раи, мужская средняя школа Святого Альфонса («Наука как проклятие»).
Заместитель директора школы вытянул газету из рук своего младшего коллеги.
– Мистер Бхатт, – пророкотал он, – я множество раз повторял всем вам: любимчиков среди моих учеников у меня нет.
Он снова закрыл глаза, однако мирное состояние разума уже покинуло его.