Кешава поставил велосипед у своей кровати и проспал ночь рядом с ним, к большой потехе прочих мальчиков.
А еще как-то вечером он увидел на автобусной станции калеку, тот сидел с чашкой чая, скрестив ноги так, точно хотел показать всем свой деревянный протез.
Один из мальчиков хмыкнул:
– Узнаешь своего благодетеля?
– Ты о чем?
Мальчик ответил:
– Это на его велосипеде ты теперь ездишь!
А затем объяснил, что калека был когда-то кондуктором, таким же, как Кешава, но выпал из автобуса, и нога его попала под ехавший мимо грузовик, и ее пришлось отрезать.
– Благодаря этому у тебя теперь есть велосипед!
Он загоготал и хлопнул Кешаву по спине.
Калека неторопливо пил чай, внимательно вглядываясь в содержимое чашки, точно в единственное удовольствие, какое осталось в его жизни.
Если Кешава не работал на маршруте, Брат посылал его доставлять на велосипеде разные разности; однажды ему пришлось привязать к багажнику большой кусок льда и отвезти его в дом Мабрура Инженера, самого богатого в городе человека, у которого вышел в тот день весь запас льда для виски. Зато вечерами Кешава был свободен, и ему дозволялось кататься на велосипеде для собственного удовольствия. Обычно он летел на полной скорости по главной улице, вытянувшейся вдоль Центрального рынка, по обе ее стороны горели в лавках керосиновые лампы, свет и краски рынка приводили Кешаву в такое возбуждение, что он снимал с руля руки и радостно гикал, тормозя, лишь когда возникала опасность врезаться в моторикшу.
Вроде бы все у него складывалось удачно, и тем не менее в одно из утр соседи по спальне обнаружили, что он лежит на кровати, вглядывается в фотографии киноактрис и вставать ни в какую не хочет.
– Опять кукситься начал, – говорили соседи. – Эй, взял бы да подрочил, враз полегчает.
На следующее утро он пошел к цирюльнику. Старика дома не было. Жена цирюльника сидела, расчесывая волосы, на рабочем стульчике мужа.
– Ты подожди его, подожди, он все время о тебе говорит. Знаешь, так по тебе скучает.
Кешава покивал, похрустел суставами пальцев и раза три или четыре обошел вокруг стульчика.
В тот вечер, когда он причесывался в спальне, мальчики схватили его за руки и потащили к двери.
– Он уж не первый день грустит. Пора отвести его к женщине.
– Нет, – возражал Кешава, – не сегодня. Мне к цирюльнику нужно. Я обещал, что приду к…
– Вот мы тебя в цирюльню и отведем! Там тебя так обреют, будь здоров!
И они, усадив Кешаву на моторикшу, повезли его в Гавань. Проститутка «встречалась» с мужчинами в доме, который стоял рядом со швейными фабриками, и как Кешава ни кричал, как ни уверял, что не хочет иметь с ней дела, ему отвечали только одним: это избавит тебя от плохого настроения и сделает таким же нормальным, как все прочие.