– Вот этот вам подойдет?
ОТЕЛЬ «ДАРУЛ-ИСЛАМ» ПИТАНИЕ И ПРОЖИВАНИЕ
Чужеземец задумчиво оглядел вывеску, зеленый арочный вход, изображение Великой мечети Мекки над ним, опустил руку в карман своих серых брюк и извлек на свет банкноту в пять рупий.
– Слишком большая плата за один чемодан, сэр. Довольно будет и двух. – И Зия прикусил губу: – Нет, и две – это слишком много.
Чужеземец улыбнулся:
– Какая честность. – И пристукнул двумя пальцами левой руки по правому плечу Зии: – У меня повреждена рука, друг мой. Я не донес бы сюда мой чемодан, не испытав изрядной боли. – И он вложил деньги в ладонь Зии. – Ты заслужил куда больше.
Зияуддин принял деньги. И взглянул в лицо чужеземца:
– А вы и вправду патан, сэр?
Когда же он услышал ответ чужеземца, все тело его затрепетало.
– Я тоже! – вскрикнул он и побежал, точно безумный, вопя: – Я тоже! Я тоже!
В ту ночь Зияуддину снились заснеженные вершины гор и целое племя светлокожих людей, дававших такие чаевые, каких не дают и боги. А поутру он пришел к тому отелю и увидел, что давешний чужеземец сидит на одной из стоящих перед отелем скамеек и попивает из желтой чашки чай.
– Не желаешь ли выпить со мной чая, мой маленький патан?
Зияуддин, засмущавшись, покачал головой, но чужеземец уже прищелкнул пальцами. Хозяин отеля, тучный мужчина с дочиста выбритой верхней губой и пышной, пушистой белой бородкой, напоминавшей формой юный месяц, с неудовольствием оглядел чумазого носильщика, однако, крякнув, махнул рукой, мол, сегодня он, так и быть, может присесть за один из столиков.
– Стало быть, ты тоже патан, мой юный друг? – спросил чужеземец.
Зияуддин кивнул. А следом назвал чужеземцу имя человека, сказавшего ему, что он – патан.
– Это был ученый муж, сэр, он целый год провел в Саудовской Аравии.
– О, – произнес чужеземец и покачал головой. – О, понимаю. Да, теперь понимаю.
Несколько следующих минут прошли в молчании. Потом Зияуддин сказал:
– Надеюсь, вы не задержитесь здесь надолго, сэр. Это плохой город.
Патан изогнул брови.
– Для муслимов, как мы, он плохой. Индусы не дают нам работы, не дают уважения. Говорю это по опыту, сэр.
Чужеземец достал записную книжку и начертал в ней нечто. Зия смотрел на него. Он разглядывал красивое лицо чужеземца, его дорогую одежду, вдыхал ароматы его пальцев и лица.
«Этот человек – твой земляк, Зия, – сказал себе мальчик. – Твой земляк!»
Патан допил свой чай, зевнул. И, словно забыв о Зие, ушел внутрь отеля и захлопнул за собой дверь.
Едва чужеземный гость скрылся за нею, хозяин постоялого двора встретился с Зией взглядом и резко дернул головой, – и грязный работяга понял, что никакого чая он здесь больше не дождется. Зия вернулся на вокзал, занял обычное свое место и стал ждать пассажира с железными сундуками или кожаными чемоданами, которые нужно будет оттащить к поезду. Однако душа его пылала от гордости, и во весь этот день он ни с кем не подрался.