Серинед.
Гелен тревожно ходил от окна к окну, даже не осознавая этого, пока Руби не заговорила.
— Ты действительно хочешь быть там с ними? Со своими друзьями?
— С моей командой, — поправил он.
— Прости, что застрял здесь и вынужден наблюдать за мной.
— Я не застрял, Руби. — Он сделал попытку смягчить свой тон. — Слушай, Бейли сказала, что ты не спала в самолете, да и с тех пор, как мы сюда добрались, не смыкала глаз. Почему бы тебе не попытаться отдохнуть немного?
— Я не хочу спать. Бейли сказала, что солдаты должны научиться спать, когда могут. И это правильно. Она спит сейчас, поэтому ты будешь спать позже. — Руби изучала его своими слишком взрослыми глазами. — Вот только я не думаю, что ты заснешь.
— Засну. Когда придет время.
— Ты хочешь сказать, когда все закончится.
— Если хочешь, пусть будет так.
Руби молчала долгое мгновение, а затем почти небрежно спросила:
— Голоса все еще говорят с тобой?
Он остановился и посмотрел на нее. Его первым порывом было все отрицать, но вместо этого он спросил:
— Что ты об этом знаешь?
— О голосах? Только то, что ты их слышишь. С церкви. С того момента, как мы уничтожили Отца. И для всех нас многое изменилось. — Руби замолчала. — Они все еще говорят с тобой?
— Шепчут, — наконец, проговорил он. — Я не могу понять, что они говорят. Не могу слышать их достаточно четко.
— Может, потому что ты недостаточно хорошо слушаешь.
— О чем ты говоришь?
Свернувшись в большом кресле возле темного камина, Руби посмотрела на него со странным спокойствием.
— Ты… закрыт в себе. Я полагаю, это помогает тебе защищать других людей, держать их в безопасности. Оберегать меня. Но это создает вокруг тебя панцирь. И очень твердый. Вероятно, голоса не могут через него пробиться. Во всяком случае, настолько, чтобы ты понял, о чем они говорят.
— Может, я не хочу понимать, — услышал он свой ответ.
— Ты боишься того, что они могут сказать?
Черт.
Гелен подумал, что смешно доверять суждениям двенадцатилетней девочки, но, похоже, не мог оставить этот разговор.
— Я не знаю, откуда они идут, Руби. Я не слышу голоса, это не входит в мои способности.
— Теперь входит.
— Хорошо… да… наверное. Но еще совсем недавно этого не было, я не знаю, как это контролировать.
— Иногда мы не можем контролировать наши способности. Иногда они нас контролируют.
— Это точно ко мне не относится, — сказал он ей.
— Да, я знаю. Твоя способность… не умирать. Верно?
— Я исцеляю себя. Пока это означает не умирать. Но все умирают рано или поздно.
— Может для того, чтобы убить им придется отрезать тебе голову, — предположила Руби.