Да Феликс этого и не хотел вообще-то. Зачем? Он ждал, когда наконец кончится лето и они вернутся в Москву. К тому же он терпеть не мог парное молоко, которым его два раза в день поила мама. Она говорила, что непременно научится доить корову и тогда сразу купит свою. Но пока училась, то брала молоко для Феликса и для Николая в соседнем доме, стоявшем довольно далеко от того дома, в котором поселились они.
– Хата с краю? – усмехнулся Николай, когда впервые увидел этот их дом. – И правильно.
Нелюдим он был так, что от этого даже не по себе становилось. Феликс и сам любил посидеть один: можно было читать, или что-нибудь конструировать, или просто думать. Но все же он, конечно, быстро перезнакомился со всеми деревенскими пацанами. И когда те впервые заскочили вслед за ним в дом – не то чтобы в гости, а просто за компанию, дожидаясь, пока Феликс возьмет свой альбом с марками, которые хотел им показать, – то Николай, сидевший за столом, встал и молча вышел в соседнюю комнату. А вечером мама сказала Феликсу:
– Филенька, не надо приводить сюда мальчишек, ладно?
– Почему? – не понял он. – Они же недолго были. И не орали.
– Просто… Ну, наш Коля любит уединение. Понимаешь, ему многое пришлось пережить, и теперь он хочет остаться наедине с собой. Это важно для его внутреннего мира. Ты позже поймешь, когда вырастешь. И потом, ему надо иметь возможность помолиться в любую минуту, когда этого потребует его душа.
Молился Николай действительно много. Только как-то странно: молча сидел перед иконами. Но, может, это так и надо было делать? Феликс не знал. Ни бабушка с дедушкой, ни мама никогда не молились и его не заставляли, хотя при рождении его крестили.
– Ладно, не буду мальчишек приводить, – пожал плечами он. – Мы лучше на Каму будем ходить.
– Плавай осторожно, – сказала мама.
Она сказала это совершенно спокойно, и, наверное, это было хорошо. Но словно острое колесико провернулось у Феликса в сердце от такого ее спокойствия. Он вспомнил, как бабушка водила его в бассейн, и, хотя малышню учили плавать на самой маленькой глубине, она ужасно волновалась и все время тренировки сидела в первом ряду пластмассовых зрительских кресел, наблюдая за каждым движением Феликса даже внимательнее, чем тренер.
А на Каме глубина вообще-то порядочная, совсем не как в бассейне, и вода холодная… Но, может, так и надо, что мама из-за этого не волнуется? Ведь плавает он отлично.
На реке он проводил теперь целые дни. Не потому, что сильно заботился о Николаевых молитвах, а просто… Не хотелось домой, и все.