Что дедушка и бабушка именно в больнице, он знал почти наверняка. Во-первых, позвонил им, когда добрался до Перми, с железнодорожного вокзала, и никто не поднял трубку. А в-главных…
Феликс был уверен: если бы они были не в больнице, то давно уже приехали бы к нему. Только болезнь могла им помешать. Они никогда не расставались с ним дольше, чем на неделю, и разве стали бы они жить в разлуке с ним так долго, целых два месяца?
Половину этой разлуки он провел в деревне Унгур, а вторую половину в поездах по дороге до Москвы. Вернее, не в поездах, а в электричках: билеты на поезда без документов не продавали, да и выловить в них сбежавшего из дому мальчишку было проще, чем в битком набитых электричках, где точно такие же мальчишки просили милостыню в каждом вагоне, и милиции не было до них никакого дела.
К тете Ариадне звонить не пришлось. Дверь дедушкиной квартиры была приоткрыта. Именно из-за нее доносился стук молотка, который, пока Феликс взбежал на третий этаж, сменился визгом дрели.
«Ремонт делают? – удивленно подумал он. – Но они же не хотели!»
Бабушка боялась ремонта, как, наверное, какая-нибудь средневековая горожанка боялась чумы. Она была уверена, что во время ремонта перебьют всю посуду, изорвут все книги и изменят всю их жизнь до неузнаваемости. Кто произведет такие жуткие разрушения, неужели обыкновенные рабочие – этого бабушка не уточняла. Дедушка посмеивался над ее страхами, но ремонта тоже не затевал.
Феликс распахнул дверь и вошел в квартиру.
На стремянке в прихожей стоял человек в синем новеньком комбинезоне и, держа в руках дрель, штробил стену. Феликса он не заметил и не услышал.
Феликс прошел в гостиную. У него подкашивались ноги.
Он уже понял, что это не ремонт. То есть это ремонт, конечно, но делают его не дедушка с бабушкой.
Гостиная была уже отремонтирована: побелены потолки, переклеены обои. Теперь они были темно-бордовые, в каких-то отвратительных золотых цветах. А вместо знакомых с детства дивана с вышитыми подушками, круглого обеденного стола и, главное, вместо книжных полок всю комнату занимали огромные коробки с какой-то новой мебелью. Бабушка с дедушкой точно не стали бы ее покупать!
– Ты чего тут? А ну, брысь! – услышал Феликс.
Он отпрыгнул в сторону, заметался по комнате. В дверях стоял тот самый рабочий в синем комбинезоне.
– Ты кто такой? – суровым голосом спросил он.
– Я здесь живу, – проговорил Феликс.
У него так перехватило горло, что слова с трудом пробивались сквозь множество преград по дороге.
– Чего это – живу? Ишь, борзый какой! Живет он тут!