— Не стоит, не стоит, — заверил чужак, отправляя в рот второй кусок. — Ничего не стоит опасаться. Раз слизни лопают нас за милую душу и не подыхают, то и с нами ничего не случится. Нам твари тоже впрок пойдут.
— Что-то вроде этого я и хотел сказать, — вяло кивнул док.
«Логичный посыл вообще-то», — мысленно согласился с приведенными доводами Егор. Однако заставить себя прикоснуться к белому вонючему месиву все же не смог.
А вот док рискнул. Попробовал…
Следуя примеру хозяина, он тоже отрезал кусочек вареного слизня. Положил в рот. Осторожно пожевал.
«Экспериментатор, блин!» — с неодобрением и уважением одновременно подумал Егор.
Док выскочил из-за стола как ошпаренный.
С грохотом вывалился за дверь. С улицы донеслись характерные звуки взбунтовавшегося желудка. Рвало научного консультанта экспедиции долго и основательно.
«Только бы ребята в бронепоезде не подумали, что нас тут травят, — забеспокоился Егор. — Еще стрельбу откроют».
К счастью, обошлось.
Минут через пять док — пошатывающийся и бледный — снова сел за стол. К пище радушных селян он больше не притрагивался и в разговоры не ввязывался.
— Я же предупреждал, командир, что наша жрачка вам, москвичам, не подойдет, — усмехнулся староста. — Вы к такому непривычные.
И налил себе еще немного бормотухи.
— Бражку, кстати, мы тоже из слизи тварей делаем. Если собрать комья застывшей слизи, размочить в кипятке, добавить кой-чего для вкуса и запаха, чтоб не совсем отвратно было, — пить можно. Похмелье, правда, потом зверское, голова болит — жуть, но копыта никто пока не отбрасывал. Слизь у тварей, слава богу, не ядовитая.
Егор порадовался, что отказался от предложенного радушным хозяином напитка. Брага, сваренная из слизистых выделений неведомого интродукта… Бррр! Нет уж, увольте, пусть таким пойлом накачивается кто-нибудь другой.
После обеда, во время которого хозяин с напрягом, но все же умял всю свою порцию, а гости не решились прикоснуться даже к болотным ягодам, Коган снова затеял расспросы.
— Никак не пойму, где мы сейчас находимся? — осторожно поинтересовался полковник у осоловевшего старосты.
Егор тоже навострил уши. Действительно, интересный вопрос.
Увы, староста только вяло отмахнулся:
— Название станции вам ничего не скажет. Вы, москвичи, о нашей глуши небось и слыхом не слыхали.
«Вот партизан, блин! — с раздражением подумал Егор. — Пьяный-пьяный, а все равно чекует». Ясно было как божий день, что староста просто не хочет говорить. Как будто есть тут что скрывать. Впрочем, береженого бог бережет. Хорошая пословица…
— А если хотя бы в общих чертах? — не отставал Коган.