— Заречные, значит? — Полковник прищурился.
— Заречные. Мы их так называем.
— А за чем набеги-то? — недоверчиво смотрел на старосту полковник. — Что у вас отбивать? Вареных слизней? Картофельные клубни?
— Не у нас. — Голос селянина сделался еще более резким и злым, в глазах загорелись недобрые огоньки. — Нас самих.
— Не понял?
— Гады заречные рабов себе здесь отлавливают.
— У них что, рабство процветает?
— Ага, пышным цветом. Эти нелюди хуже тварей болотных!
— А что же вы железку до сих пор не взорвали, раз такое дело?
— К мосту не подобраться — там место открытое, все простреливается. А на нашей стороне рвать пути смысла нет. Заречные к железной дороге особо не привязываются и используют ее постольку-поскольку. Перегонят на дрезинах машины, а дальше прут по проселкам, пока тумана нет и слизни не повыползали. Даже Переносов, паскуды, не боятся. Могут объявиться в любом месте, хоть возле самых болот выскользнуть. Хватают любого, кто за оградой. Пристанционные поселки уже пытались взять штурмом.
— И что?
Староста вздохнул:
— Один взяли. У нас ведь здесь раньше четыре селения было. Теперь вот три только осталось. Если бы не наш бронепоезд, все бы мы, наверное, уже в рабах у заречных ходили. Но с ним одним взять переправу не получается. А вот ежели бы с вашим вместе…
Староста, умолкнув, выжидательно смотрел на Когана. Коган тоже молчал.
— Я уже говорил, командир, и еще раз напомню: мимо заречных вы все равно не проскочите. Воевать придется по-любому. А вместе оно ж всегда сподручнее. И потом… — Селянин прищурился. — Станция за рекой большая. Трофеев будет много. Ежели их запополамить, никто внакладе не останется.
Полковник по-прежнему не произносил ни слова.
— Там и цистерны с горючкой есть, и состав с зерном, — продолжал убеждать его староста.
— Меня сейчас больше интересуют боеприпасы, — сухо заметил Коган.
— Поиздержались? — понимающе кивнул староста. — С этим там тоже, думаю, больших проблем не будет. Патронов заречные не жалеют.
«Обрадовал, блин», — с тоской подумал Егор.
Судя по всему, заречные являлись противником посерьезнее лесных партизан.
Два поезда ехали вместе. По параллельным колеям. Провинциальный состав с самопальной железной, бетонной и деревянной «броней» двигался чуть впереди. Московский бронепоезд следовал за ним.
Староста сказал прямо, что не отпустит гостей-заложников до начала боевых действий. Так что Егору, Когану и доку пришлось совершить эту поездку в вычищенном и выдраенном до блеска третьем десантном, прицепленном к «бронепоезду» селян. Пассажирами вагона были также радушный хозяин, игравший сейчас роль словоохотливого экскурсовода, и с полдюжины молчаливых автоматчиков, не отводивших от гостей глаз и стволов.