— Ты мне очень много успел сделать плохого. Я не знаю, с чем связана вся эта история. Очень надеюсь, что корра Льрисса объявится в ближайшее время и просветит нас по этому поводу, если ты, конечно, не соизволишь это сделать сам.
— Я бы с удовольствием узнал подробности, — пожал плечами маг. — Пока мне известно не больше, чем вам.
— Хочешь сказать, не в курсе? Не верю. — Сикур кинулся к кровати и тряхнул мага за воротник рубашки. Голову и шею свело новой волной боли. Пришлось сжать зубы, а Стик быстро отшатнулся, заметив удлинявшиеся клыки.
— Мне не нужна ничья вера, — выплюнул Дир. Разговор уже тяготил, маг не знал такого Стикура. Теперь, казалось, что к счастью. Герцог Нарайский не всегда был милым и обаятельным.
— Это неважно, я подожду возвращения корры Беррионы, чтобы удовлетворить свое любопытство.
— Тогда, полагаю, наш разговор закончен и вы меня покинете? — Голова раскалывалась, и препираться с братом не было ни желания, ни сил. Такой Стикур раздражал, а Дир не желал портить свое мнение о нем, но вот сам герцог считал иначе и замолкать не собирался.
— Нет. Ты полагаешь неправильно. Наш разговор только начался. И пойдет он вот о чем. Конечно, Оля тобой сейчас немного увлечена. Все это трогательное жертвование крови и поправление подушечки. Как же! Бедный, попавший в беду мальчик. Но что ты можешь ей дать? И насколько долго сможешь удержать? Пока ты болен и тебя можно жалеть, но это продлится недолго. А что после в тебе останется интересного для такой деятельной девушки, как Оля?
— Вам не кажется, герцог, что вы лезете, мягко сказать, не в свое дело? — Хотелось вскочить с кровати и придушить мерзавца. Родственные чувства давно отступили на второй план. Как он смел покуситься на святое и влезть в личную жизнь. Что о себе возомнил?
— Нет, это мое дело. Ты никто! — Слова герцога припечатывали к кровати. — И у тебя нет будущего, да и настоящее очень размыто. — Стик даже не предполагал, насколько близки к правде его слова. — Ты из обнищавших провинциальных ирров. Ты глупый мальчишка, который ничего собой не представляет. Оле нужен сильный спутник. Тот, кто сможет удержать и быть равным ей.
— А ты сможешь? — Дир даже не пытался скрыть сарказм. — Ты удержишь? Или, быть может, ты сильный?
— Думаю, сильнее, чем ты, по крайней мере, чуть опытнее. Тебе с ней рядом не место. Оставь ее, она была моей еще тогда, когда у тебя не выросли клыки. Уже тогда было все предопределено.
— Что не удержал ее тогда, если такая возможность была? — Дир позволил себе усмехнуться, хотя на душе выли каркалы.